Собрание сочинений (София, 11 книг)

— Не возражай. У третьих врат именно рациональность ответственна за упрямство наших энергетических тел в их стремлении попасть под влияние поверхностных деталей. И чтобы преодолеть это стремление, мы нуждаемся в нерациональном и очень подвижном внимании и отказе от этого упрямства.

Утверждение дона Хуана, что каждые врата — это препятствие, было абсолютно истинным. Я работал над задачей третьих врат сновидения более напряженно, чем над двумя предыдущими, вместе взятыми. Дон Хуан оказывал на меня огромное давление. Кроме того, в моей жизни изменилось кое-что еще: у меня появилось необычайное чувство страха. Всю свою жизнь я постоянно боялся той или иной вещи, иногда даже очень сильно, но я никогда не ощущал ничего, подобного тому страху, который сопровождал меня после моего столкновения с неорганическими существами. И все это богатство опыта было непостижимо для моей обычной памяти. Я вспоминал только в присутствии дона Хуана.

Однажды, когда мы находились в Национальном музее антропологии и истории Мехико-Сити, я спросил его об этой странной ситуации. Задать такой вопрос именно в этот момент меня побудила странным образом появившаяся способность вспомнить все, что случилось со мной в ходе моего общения с доном Хуаном. Эта способность так расковывала, вдохновляла и окрыляла меня, что я почти танцевал на ходу.

— Просто присутствие Нагваля вызывает смещение точки сборки, — сказал он.

Затем он повел меня в один из выставочных залов музея и сказал, что мой вопрос очень кстати в связи с тем, что он собирается мне рассказать.

— Я намеревался

объяснить тебе, что положение точки сборки дает возможность попасть в хранилище, где маги содержат свою информацию, — сказал он. — Я был очень доволен, когда твое энергетическое тело почувствовало мое намерение и ты спросил меня об этом. Энергетическое тело знает очень многое. Давай я покажу тебе, сколько всего оно знает.

Он велел мне погрузиться в абсолютное молчание, напомнив, что я уже нахожусь в особом состоянии восприятия, поскольку моя точка сборки сместилась в его присутствии. Он заверил меня, что, погружаясь в абсолютное молчание, я дам возможность скульптурам в зале показать мне невообразимые вещи. Он прибавил — очевидно, для того, чтобы смутить меня еще больше, — что некоторые из археологических находок самим своим присутствием способны вызывать смещение

точки сборки. Если же я достигну состояния полной тишины, я действительно смогу видеть сцены из жизни людей, которые создали эти вещи.

Затем он начал самую странную экскурсию по музею, которую я когда-либо совершал. Он ходил по залу и объяснял удивительные особенности каждого из больших экспонатов. Он утверждал, что каждый найденный археологами предмет в зале был преднамеренно оставленной людьми древности записью, которую дон Хуан, будучи магом, читал мне, словно книгу.

— Каждый экспонат здесь предназначен для того, чтобы смещать точку сборки, — продолжал он. — Останови свой пристальный взгляд на любом из них, успокой свой ум и посмотри, сможет сдвинуться твоя точка сборки

или нет.

— Как мне узнать, что она сместилась?

— Ты сможешь видеть и ощущать то, что лежит за пределами нормальной амплитуды восприятия.

Всматриваясь в скульптуры, я видел и слышал вещи, которые никогда не смог бы объяснить. В прошлом я, изучая эти экспонаты с точки зрения антропологии, всегда имел в виду описания ученых, специалистов в этой области. Их описания использования многих предметов, основанное на знании современного человека о мире, в первый раз поразили меня своей полной условностью, чтобы не сказать глупостью. То, что дон Хуан сообщил мне об этих предметах, и то, что я, рассматривая их, слышал и видел сам, менее всего напоминало мне все то, что я когда-либо о них читал.

Мое смущение было столь сильным, что я счел необходимым извиниться перед доном Хуаном за то, что считал своей внушаемостью. Но он не смеялся и не стал меня высмеивать. Он терпеливо объяснил, что маги могли оставлять точные сведения о своих открытиях, связывая их с определенным положением точки сборки. Он настаивал потом, что, когда речь идет о возможности добраться до сущности записанного, мы должны использовать нашу способность проникаться симпатией и давать простор фантазии, чтобы выйти за пределы обычной страницы в само переживание. Однако в мире магов нет записей на бумаге, поэтому вся информация, которая может быть не прочитана, но заново пережита, хранится в положении точки сборки.