Собрание сочинений. Т. 4. Дерзание.Роман. Чистые реки. Очерки

— Что такое Сахалинская область? Это область тридцати девяти островов, шести тысяч озер и тысячи рек, — сказали нам в музее краеведения. — Это курильские водопады потрясающей красоты — «Илья Муромец» высотой сорок метров на острове Итуруп, «Жемчужная стена», образованная рекой Птичьей, на острове Кунашир. Это Шикотан — жемчужина Курильских островов, возле берегов которого богатейший в мире лов сайры; остров Тюлений — родина котиков и лежбища сивучей-«акробатов» и моржей на Северных Курилах. А еще — птичьи базары и морские бобры — каланы, завертывающие в листья морской капусты своих детей и себя во время отдыха. За драгоценность и красоту меха каланов называют бриллиантами моря. Понятно: ведь шкурка одного такого морского бобра ценится сейчас в шесть тысяч рублей. Но широко известно и то, что на Курильских островах более сотни вулканов, причем сорок из них действующие. Не зря называют Курилы тихоокеанским огненным кольцом. И цунами там бывает… Среди полного зловещего затишья море отходит от берегов, и вдруг возникает волна метров до сорока высотой и мчится на сушу, все сметая на своем пути. А тайфуны? Сейчас ждем очередной — двадцать восьмой (за год, конечно!).

Если удастся, побывайте на кунаширском горячем пляже, искупайтесь в естественных целебных ваннах. У кипящих источников на Кунашире растут магнолии с одуряюще душистыми цветами в тарелку величиной и лилии Глена, достигающие тоже гигантских размеров. По деревьям вьются лианы актинидий и лимонника. Но остерегайтесь розовоцветущего кустарника ипритки. Он дает тяжелые ожоги, к счастью, через месяц проходящие бесследно.

Мы с интересом выслушали все эти сообщения директора музея М. С. Голиковой, знакомившей нас с историей Сахалина. В музее много экспонатов, дающих представление о жизни коренного населения острова — айнов, охотников и рыболовов, похожих на рыжебородых рязанских мужиков. Тут и лодки — долбленки из тополя, и халаты из рыбьей кожи (горбуши), сделанные руками других аборигенов Сахалина — нивхов.

С первым нивхским писателем Володей Санги, молодым талантливым прозаиком-рассказчиком, — мы познакомились накануне. Володя Санги пишет о прошлом своего маленького народа и о его сегодняшнем дне. Героизм сахалинцев, их работа и жизнь заслуживают большого внимания литераторов: так много хорошего сделано на острове за последние годы. Взять тот же Южно-Сахалинск. Отлично строится город! Хорош в нем парк с прудом, детской железной дорогой и другими интересными затеями.

Зимой лыжникам раздолье. Без лыж тут и невозможно. Зеленый и влажный в летнее время, зимой остров завален снегом: обильные снегопады, метели, заносы. Одноэтажные дома погружены в сугробы до крыш, до труб. Вместо улиц снежные траншеи, то и дело авралы — раскопки, расчистки. Часто обрушиваются белые лавины с гор, закрывая пути-дороги. Но сахалинцев ничем не запугать: они строят заводы, теплицы, открывают уникальные месторождения угля, осваивают новые земли. Десять лет назад сюда завозили овощи, яйца, молоко, а сейчас, в 1965 году, сахалинцы не только обеспечили свои потребности в этих продуктах, но начали снабжать картофелем другие области.

Мы выступали перед читателями на рыбоконсервном заводе, в школах, совхозах, у воинов.

Надолго, пожалуй, навсегда, запомнилась одна из таких встреч в колхозе. Представьте себе темный осенний вечер, дорога в гористой котловине, насыщенной влажным дыханием близкого океана. Большой колхозный клуб до отказа заполнен молодежью. Умные лица ребят, яркий блеск девических глаз. Есть и пожилые люди. Стоит только взглянуть на эту аудиторию, и сразу чувствуется: живет колхоз радостно, дружно.

Как слушали, как чутко отзывались на каждую шутку, на каждое хорошее стихотворение! И когда выступали сами, невольно думалось: ведь это же совершенно новое явление — наша сельская интеллигенция: не отличить выступления доярки от выступления врача, тракториста — от агронома. Сколько пытливости, любви к литературе, стремления постичь всю сложность и красоту жизни, не закрывая глаз на ее трудности!

Часов в десять вдруг погасло электричество. По тому, как быстро внесли керосиновые лампы, мы поняли, что наши островитяне привыкли к неполадкам на линии: летом тайфуны, зимой снежные заносы и лавины с гор. В клубе стало еще уютнее, даже теплее, но программа вечера была исчерпана: все высказались — и читатели и писатели. Пора расходиться. Поэты уже в автобусе. Но сахалинцы не уходят, послали на сцену делегацию:

— Побудьте с нами еще! Расскажите о себе.

— Да ведь поздно, а вам завтра рано на работу.

— Ничего. Не часто бывает такое событие. В Южно-Сахалинск отвезем на своей машине.

И смотрят так, что отказаться невозможно.

Снова сажусь у стола на сцене, а зал полон по-прежнему. Никто не ушел, даже стоявшие весь вечер вдоль стен и в проходах между скамьями остались.

И начался задушевный разговор, продолжавшийся до двух часов ночи.

* * *

Хотелось нам, конечно, побывать на Северном Сахалине, но времени осталось в обрез, и мы отправились поближе — в город рыбаков Холмск.