Читаем Собрание сочинений. Том 1. Революция полностью

Его поступки оправданы, потому что они выражены голосом, созданным для Панчо, а не для президента с черной бородой.

Правда, историческая правда, говорит нашим голосом с экрана.

1935

«ЛЕНИН В ОКТЯБРЕ»

Ленин описан Горьким. О Ленине есть поэма Владимира Маяковского. Сохранились рисунки и скульптуры, сделанные с живого Ленина. Ленина помнят многие современники. Жар ленинского слова, его движения на трибуне, высокий и внятный голос, ясность мысли и речи, простота и скромность в быту — все это помнится многими.

Лучшее о Ленине в поэзии — поэма Маяковского. Маяковский не ставил своей задачей показать самого Ленина непосредственно; он показывал Ленина в счастье и горе народа. Поэтическое произведение, при всей силе своих изобразительных средств, и не должно пытаться заменить собой скульптуру и живопись.

От эпохи Ленина осталось довольно много киноснимков. Эти снимки были сделаны в то время, когда кино было технически чрезвычайно бедно. Говорят, что многие из них сняты не на 16 и 18 кадров, а на 14, то есть в единицу времени, секунду, сделано только 14 снимков.

Эти куски неоднократно входили в киноленты о Ленине. Неоднократно их включали в звуковые кинокартины, где они демонстрировались на 24 кадра. Это убыстряло движение, ускоряло ритм.

Таким образом, киноленты, которые мы видели, тоже не давали нам подлинного движения Ленина.

Очень трудно воссоздать образ Ленина.

Советское искусство давно поставило перед собой эту задачу.

Дело Ленина со смертью его не прекратилось.

Ленин лежит на Красной площади, его можно увидеть. Памятник над ним — наша трибуна. На этой трибуне стоит товарищ Сталин, перед этой трибуной проходит история. В нашу эпоху у людей, сделанных Лениным, у людей, судьба которых определена его гением, Ленин — живое имя, живой образ.

Поэтому в дни празднеств двадцатилетия Великой октябрьской социалистической революции все в нашем искусстве сосредоточилось вокруг попытки дать народу образ живого Ленина.

Ленин со своеобразием своего движения, Ленин — человек горячего и спокойного вдохновения, человек, не ставящий преграды между собой и другим человеком, герой, проживший без пьедестала, герой, не умерший для сознания современников, — очень труден для актерского воспроизведения.

Актер Б. В. Щукин[586] — великий мастер. По физическим данным своим: по росту, ширине груди, по складу черепа — он не напоминает Ленина.

Щукин начал работу свою над образом Владимира Ильича, пытаясь собрать все то, что сохранилось в портретах и в кинолентах. Это была напряженная, необычайной ответственности работа. Успешность работы Щукина волновала не только его одного и его сотоварищей по фильму: Щукину стремились помочь самые неожиданные люди. В разгар работы над ролью пришел неизвестный юноша, всю жизнь коллекционировавший портреты Ленина, и предложил актеру свою коллекцию.

Портрет закрепляет характерную позу. Но между моментами, выбранными для портрета, лежат годы, лежит целая человеческая жизнь. Щукину минутами трудно двигаться от одной ленинской позы до другой. И все же несомненно, что образ Ленина на экране получился. Получился герой, не думающий о себе, вобравший в себя волю миллионов. Появление Ленина в картине поражает отсутствием торжественности.

Удача Щукина так велика, что она несколько заслонила несомненную удачу режиссера Михаила Ромма и сценариста Каплера.

Все горение, все напряжение фильма сосредоточены в сценах, где есть Ленин. Даже в тех кусках, где Ленина нет на экране, режиссер сумел показать Ленина в Октябре. Последние сцены, недавно доснятые, увеличили значимость ленты, увеличили полновесность образа Ленина.

Сюжет сценария простой.

Через несколько дней, во время, предсказанное Лениным, власть в стране перейдет в руки пролетариата. Старый мир осужден. Но есть еще старое государство, оно еще сила, оно может еще совершать преступления, оно может вредить Ленину.

Это ощущение того, что мертвый мир может погубить мир живой, создает напряженность ленты, создает простыми и доходящими до зрителя средствами.

Мы видим Ленина в его непоколебимой уверенности в будущем.

Мы видим рядом с ним Сталина, партию, рабочий класс. Они превращают будущее в настоящее.

Мы видим Ленина на заседании ЦК, когда он громит штрейкбрехеров Октября. В звуке его голоса презрение и ненависть к предателям Троцкому, Каменеву и Зиновьеву.

В ленте реально виден Ленин. Поэтому мы должны говорить здесь не только об удаче народного артиста Б. В. Щукина, но и об удаче всего народного советского искусства.

Образ Ленина в фильме замечателен тем, что мы неизменно ощущаем взаимодействие между вождем и народом. Мы чувствуем, как дорог Ленин народу, как неразрывно во всем спаян он с ним. С какой бережностью относится к Ленину каждый рабочий!

В ленте мы видим то, о чем писал Маяковский:

Перейти на страницу:

Все книги серии Шкловский, Виктор. Собрание сочинений

Собрание сочинений. Том 1. Революция
Собрание сочинений. Том 1. Революция

Настоящий том открывает Собрание сочинений яркого писателя, литературоведа, критика, киноведа и киносценариста В. Б. Шкловского (1893–1984). Парадоксальный стиль мысли, афористичность письма, неповторимая интонация сделали этого автора интереснейшим свидетелем эпохи, тонким исследователем художественного языка и одновременно — его новатором. Задача этого принципиально нового по композиции собрания — показать все богатство разнообразного литературного наследия Шкловского. В оборот вводятся малоизвестные, архивные и никогда не переиздававшиеся, рассеянные по многим труднодоступным изданиям тексты. На первый том приходится более 70 таких работ. Концептуальным стержнем этого тома является историческая фигура Революции, пронизывающая автобиографические и теоретические тексты Шкловского, его письма и рецензии, его борьбу за новую художественную форму и новые формы повседневности, его статьи о литературе и кино. Второй том (Фигура) будет посвящен мемуарно-автобиографическому измерению творчества Шкловского.Печатается по согласованию с литературным агентством ELKOST International.

Виктор Борисович Шкловский

Кино
Собрание сочинений. Том 2. Биография
Собрание сочинений. Том 2. Биография

Второй том собрания сочинений Виктора Шкловского посвящен многообразию и внутреннему единству биографических стратегий, благодаря которым стиль повествователя определял судьбу автора. В томе объединены ранняя автобиографическая трилогия («Сентиментальное путешествие», «Zoo», «Третья фабрика»), очерковые воспоминания об Отечественной войне, написанные и изданные еще до ее окончания, поздние мемуарные книги, возвращающие к началу жизни и литературной карьеры, а также книги и устные воспоминания о В. Маяковском, ставшем для В. Шкловского не только другом, но и особого рода экраном, на который он проецировал представления о времени и о себе. Шкловскому удается вместить в свои мемуары не только современников (О. Брика и В. Хлебникова, Р. Якобсона и С. Эйзенштейна, Ю. Тынянова и Б. Эйхенбаума), но и тех, чьи имена уже давно принадлежат истории (Пушкина и Достоевского, Марко Поло и Афанасия Никитина, Суворова и Фердоуси). Собранные вместе эти произведения позволяют совершенно иначе увидеть фигуру их автора, выявить связь там, где прежде видели разрыв. В комментариях прослеживаются дополнения и изменения, которыми обрастал роман «Zoo» на протяжении 50 лет прижизненных переизданий.

Виктор Борисович Шкловский

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное

Похожие книги

Итальянские маршруты Андрея Тарковского
Итальянские маршруты Андрея Тарковского

Андрей Тарковский (1932–1986) — безусловный претендент на звание величайшего режиссёра в истории кино, а уж крупнейшим русским мастером его считают безоговорочно. Настоящая книга представляет собой попытку систематического исследования творческой работы Тарковского в ситуации, когда он оказался оторванным от национальных корней. Иными словами, в эмиграции.В качестве нового места жительства режиссёр избрал напоённую искусством Италию, и в этом, как теперь кажется, нет ничего случайного. Данная книга совмещает в себе черты биографии и киноведческой литературы, туристического путеводителя и исторического исследования, а также публицистики, снабжённой культурологическими справками и изобилующей отсылками к воспоминаниям. В той или иной степени, на страницах издания рассматриваются все работы Тарковского, однако основное внимание уделено двум его последним картинам — «Ностальгии» и «Жертвоприношению».Электронная версия книги не включает иллюстрации (по желанию правообладателей).

Лев Александрович Наумов

Кино
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины – персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России. Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы – три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в XX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960-х годов в Европе. Светлана Смагина – доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино