Собрание сочинений, том 15

Напечатано в газете «Die Presse» № 181, 3 июля 1862 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

К. МАРКС

КИТАЙСКИЕ ДЕЛА

Незадолго до того, как начали плясать столы, в Китае, в этой живой окаменелости, началось революционное брожение[327]. Само по себе это явление не было чем-то исключительным, ибо в восточных государствах мы постоянно наблюдаем неподвижность социальной базы при неустанной смене лиц и племен, захватывающих в свои руки политическую надстройку. В Китае господствует чужеземная династия

[328]. Почему бы после 300 лет не возникнуть движению, направленному к свержению этой династии? Движение с самого начала имело религиозную окраску, но это черта, общая для всех восточных движений. Непосредственными причинами возникновения движения, очевидно, послужили: европейское вмешательство, опиумные войны[329], вызванное ими потрясение существующего правительственного режима, утечка серебра за границу, нарушение экономического равновесия в результате ввоза иностранных товаров и т. д. Парадоксально, что опиум, вместо усыпляющего, оказал пробуждающее действие. Оригинальными в этой китайской революции в действительности являются только ее носители. За исключением смены династии, они не ставят себе никаких задач. У них нет никаких лозунгов. Народным массам они внушают еще больший ужас, чем старым властителям. Все их назначение сводится как будто к тому, чтобы застойному маразму противопоставить разрушение в уродливо отвратительных формах, разрушение без какого-либо зародыша созидательной работы. Для характеристики этих «бичей божиих» приведем следующие выдержки из письма г-на Харви (английского консула в Нинго) г-ну Брусу, английскому посланнику в Пекине.

Вот уже три месяца, пишет Харви, как Нинго находится в руках революционных тайпинов. Здесь, как и везде, где воцарялись эти разбойники, опустошение было единственным результатом их господства. Ставят ли они себе еще какие-нибудь цели? Господство неограниченных и необузданных эксцессов с их стороны кажется им действительно столь же важным, как уничтожение чужих жизней. Этот взгляд тайпинов в действительности никак не вяжется с иллюзиями английских миссионеров, сочиняющих басни о том, что тайпины осуществят «освобождение Китая», «возрождение империи», «спасение народа» и «введение христианства». В результате своей десятилетней трескучей и никчемной деятельности они все разрушили и ничего не создали.

Правда, продолжает г-н Харви, в официальных сношениях с иностранцами тайпины выгодно отличаются от мандаринов известной прямотой поведения и энергичной суровостью, но этим и исчерпывается список их добродетелей.

Как оплачивают тайпины свои войска? Их солдаты не получают жалованья, а живут добычей. Если завоеванные ими города богаты, солдаты утопают в изобилии; если города бедны, они проявляют образцовое терпение. Г-н Харви спросил одного хорошо одетого солдата-тайпина, любит ли он свое ремесло. «А почему бы и нет? — ответил тот. — Я забираю все, что мне нравится; а если я встречаю сопротивление, то…», — и он сделал рукой жест, означающий отсечение головы. И это не пустая фраза. Человеческая голова для тайпина стоит не более, чем кочан капусты.

Ядро революционной армии составляют регулярные войска— старые, прослужившие много лет и испытанные в боях солдаты. Остальная масса состоит из молодых рекрутов или крестьян, насильственно взятых в армию во время набегов. Вожаки систематически отсылают набранные в какой-нибудь завоеванной провинции войска в другую, отдаленную провинцию. Так, повстанцы в Нинго говорят в настоящий момент на двадцати различных диалектах, в то время как диалект Нинго сейчас впервые раздается в отдаленных районах. В каждом районе местные оборванцы, бродяги и негодяи добровольно присоединяются к тайпинам. Дисциплина требует повиновения только во время службы. Вступление в брак, так же как и курение опиума, запрещены тайпинам под страхом смертной казни. Жениться можно будет только тогда, «когда будет восстановлена империя». В качестве возмещения тайпины получают в течение первых трех дней после взятия города, жители которого не успели своевременно бежать, carte blanche [свободу действий. Ред.] на учинение каких угодно насилий над женщинами и девушками. По истечении трех дней все лица женского пола насильственно удаляются из городов.