Собрание сочинений. Том 3

Скоро в серое мореВорвется зима,И окутает горыЛиловая тьма.Скоро писем не будет.И моя ли вина,Что я верил, как люди,Что бывает весна.

* * *

Четвертый час утра. Он — твой восьмой,Вечерний час. И день, твой — день вчерашний.И ночь, тебя пугающая тьмой,Придет сюда отцветшей и нестрашной.Она в дороге превратится в день,В почти что день. Веленьем белой ночиДеревья наши потеряют тень.И все так странно, временно, непрочно…Она ясна мне, северная ночь,Она безукоризненно прозрачна.Она могла бы и тебе помочь,Тогда б у вас не красили иначе.На вашей долготе и широте

Она темна и вовсе не бессонна.Она чужда моей ночной мечтеДругого цвета и другого тона.

* * *

Февраль — это месяц тумановНа северной нашей Земле,Оптических горьких обмановВ морозной блистающей мгле.Я женской фигурою каждой,Как встречей чудесной, смущен.И точно арктической жаждойМой рот лихорадкой сожжен.Не ты ли сошла с самолета,Дороги ко мне не нашла.Стоишь, ошалев от полета,Еще не почувствовав зла.Не ты ли, простершая рукиНад снегом, над искристым льдом,Ведешь привиденье разлукиВ заснеженный маленький дом.

СКРИПАЧ

Скрипач играет на углуА снег метет,И ветер завивает мглуИ кружево плетет.Но в этот искрящийся плащСо своего плечаМороз, наверно, для теплаУкутал скрипача.Все гуще снег, визгливей плач,Тревожней вой…В него вплетает и скрипачДрожащий голос свой.И звука гибкая волнаТакой тоски полна,Что нам одна она слышна,Скрипичная струна…

* * *

Не откроем песне двери,Песня нынче не нужна.Мы не песней горе меримИ хмелеем без вина.Камнем мне на сердце ляжет

Гул тяжелый хоровой.Песни русская протяжность,Всхлипы, аханье и вой…

* * *

Мы несчастье и счастьеРазличаем с трудом.Мы бредем по ненастью,Ищем сказочный дом,Где бы ветры не дули,Где бы крыша была,Где бы жили июлиИ где б не было зла.Этим сказочным домомБредит каждый, и вотОн находит хоромыИв хоромы идет.Но усталые взорыНе заметят впотьмах —Это иней узорыНалепил на дверях.Невеселая кельяХолодна и темна.

Здесь его новосельеБез огня, без вина.Но, согрев своим теломЛедяную кровать,Он решает несмелоВсе же здесь ночевать.И опять на дорогуОн выходит с утраИ помолится Богу,Как молился вчера…

* * *

Мы спорим обо всем на светеЗатем, что мы — отцы и дети,И, ошалев в семнадцать лет,В угрозы улицы поверив,К виску подносим пистолетИль хлопаем на память дверью.Но, испугавшись новизны,В которой чуем неудачу,Мы видим дедушкины сны,Отцовскими слезами плачем.

* * *