Собрание сочинений. Том 3

Он сядет в тесный кругК огню костра меж нами,Протянет кисти рук,Ловя в ладони пламя.Закрыв глаза и рот —Подобье изваянья,Он медленно встаетИ просит подаянья.Едва ли есть окрестЯснее выраженья,Чем этот робкий жестПочти без напряженья.С собой он приволокЗаржавленную банку,Походный котелок —Заветную жестянку.Изгибы бледных губВ немом трясутся плачеХлебать горячий суп —Коварная задача.Из десен кровь течет,Разъеденных цингою, —Признанье и почет,Оказанный тайгою.Он в рваных торбасах,В дырявых рукавицах,

И в венчиках-слезахМорозные ресницы.Стоит, едва дыша,Намерзшийся калека,Поднимет не спешаМорщинистые веки.Мирская суета —Не веская причинаХранить молчанье рта,Зажав его морщины.И в голосе слышнаПронзительная сила,И пенная слюнаВ губах его застыла.Он — музыка ли сферГармонии вселенной?Бродячий Агасфер,Ходячий труп нетленный.Он славит сотый разПаденье нашей Трои,Гремит его рассказО подвигах героя.Гремит его рассказ,Почти косноязычный,Гудит охрипший бас,Простуженный и зычныйА ветер звуки рвет,

Слова разъединяя,Пускает в оборот,В народ перегоняя.То их куда-то вдальЗабрасывает сразу,То звякнет, точно сталь,Подчеркивая фразу.Что было невпопадИль слишком откровенно,Отброшено назад,Рассеяно мгновенно.Вокруг гудит оркестрИз лиственниц латунных,Натянутых окрест,Как арфовые струны.И ветер — вот арфист,Артист в таком же роде,Что вяжет вой и свистВ мелодию погоды.Поет седой Гомер,Мороз дерет по коже.Частушечный размерГекзаметра построже.Метелица мететВ слепом остервененье.Седой певец поет

О гневе и терпенье.О том, что смерть и ледНад песнями не властны.Седой певец поет,И песнь его — прекрасна.

* * *

Опять заноют рукиОт первого движения,Опять встаю на муки,На новое сраженье.Представлю на мгновеньеВсе будущие сутки,Неискренние мненья,Божбу и прибаутки.Глаза закрою в страхеИ в сон себя запрячу,И ворот у рубахиРаскрою и заплачу,Чтобы рассвет немилыйВстречать без осужденья,Как много нужно силыПри каждом пробужденье.

* * *[62]

Ведь мы не просто детиЗемли,

Тогда бы жить на светеМы не могли.В родстве с любым и небоИ облака,А го укрылась где быТоска?И в горле песни птичьейПодчас тона,И кажется сугубо личнойЛуна.

НАЕДИНЕ С ПОРТРЕТОМ

Ты молча смотришь со стены,Боярыня Марина,Залита пятнами луны,Как стеарином.Ты взглядом гонишь муть и хмарьБесовского веселья.Дрожит наследственный янтарьНа ожерелье.А может, это ложь луны,И сквозь луны уловкиНа шее явственно видныУзлы веревки.

* * *