Читаем Собрание сочинений. Том 4 полностью

Собрание сочинений. Том 4

Воропаев. Я и молодым не умел сближаться ради минутного увлечения. Для меня, Роман Ильич, любовь — событие, решающее жизнь… Взять жизнь женщины и отдать ей взамен свою, из двух маленьких жизней сделать одну большую — вот единственная для меня возможность. Было время, когда я чувствовал, что могу стать рядом с Горевой, но это прошло.

Романенко. Да ты же не понимаешь, что говоришь.

Воропаев. Муж, которому нужны нянька, растирания, банки, компрессы, который жалок…

Романенко. Слушай, Алексей, давай-ка поговорим начистоту: что с тобой, куда ты забрался, с какой стати перекрутил жизнь и себе и Горевой?

Воропаев. С армией я, к сожалению, покончил. Подвело здоровье, ты знаешь.

Романенко. Разве армии нужны были твои ноги? Твоя голова, твой опыт нужны. Ну, а хождение в парод? Ничем? Блажь какая-то. Голышев мне рассказывал, да я не верил.

Воропаев. Ты подожди, Роман Ильич, пойми… Я считаю, что спуститься к истокам жизни — это значит спуститься не потому, что нравственно оскудел, а как бы для нового разбега.

Романенко. Это какой же разбег — табаки выращивать! Ну, возьми командировку, отпуск, проветрись, а то что это? Академик, военное перо — и рассада!

Воропаев. Писать можно и здесь, и вообще ты как-то смешиваешь в одну кучу…

Романенко. Иди-ка лучше ко мне начальником штаба, новое дело дают, перспективы огромные, за год нагонишь все, что упущено, а то что это, войну вместе начинали майорами…

Воропаев. А теперь, ты хочешь сказать, дистанция огромного размера? В мою пользу, Роман Ильич. Бывают положения, когда, меняя сложившиеся условия, ты пробуешь себя в ином измерении и становишься сильнее, чем был.

Романенко. Это ты-то? Сильнее? Сейчас?

Воропаев

. Месяц тому назад я был здесь прохожим, сейчас — работник, который нужен. Я не могу оставить тех, кто мне поверил. Это было бы подло. Подло по существу, хотя внешне не подло.

Романенко. Нет, брат ты мой, как ты хочешь, а я о тебе доложил Василию Васильевичу, он как раз здесь.

Воропаев. Не опекай меня, Роман Ильич!

Входит Корытов.

Корытов. Ты еще здесь, Воропаев? Ай, беда! Иди ищи этого Гарриса… Вы ко мне, товарищ генерал?

Романенко Нет. Вот старого друга разыскал.

Корытов. Он сейчас на одну минуту сбегает кое-куда. Такая суета, знаете… уж извините…

Романенко. Погоди, Алексей… (Корытову.) Не будет он у вас на побегушках. Это уж слишком.

Корытов. Товарищ генерал… Такие дни сейчас, что я сам…

Романенко. Я знаю, какие сейчас дни. И Воропаева у вас заберут. Считайте дело решенным.

Корытов

. А я не отдам, товарищ генерал.

Романенко. Я как узнал, что ты здесь, так сразу и доложил Василию Васильевичу.

Корытов. Если меня спросят, не отдам…

Романенко. Будто так его любите.

Корытов. Конечно, человек он тяжелый и с фасоном в мозгах…

Романенко. Вот видите. Вам легче будет.

Корытов. Мне легче не будет. Такая у меня работа, что легко не бывает. А отдать Воропаева нельзя. Прижился с народом. Не ломайте дела, товарищ генерал.

Романенко. Человек заболел и потерял себя, а вы этим пользуетесь, вместо того чтобы ему мозги вправить. Отберу — и никаких!

Воропаев. Что же это, меня здесь нет или меня не спрашивают?

Романенко. И спрашивать не будут. Тебя заберут. Получишь сегодня официальный вызов.

Воропаев. Я тебя не понимаю, Роман Ильич. Я ведь еще не твой подчиненный.

Романенко. Завтра будешь.

Воропаев. И у меня собственная голова на плечах. Ты не имеешь права.

Романенко

. Не горячись.

Входит военный в кожаной куртке, с ним Ленка, в руках ее букет фиалок.

Ленка. Вот они, Воропаев. Который красивый.

Человек в кожанке(подходит к Романенко). Разрешите обратиться, товарищ генерал, я прислан…

Романенко. Приказано обоим?