Читаем Собрание сочинений. Том 4 полностью

Собрание сочинений. Том 4

Воропаев. Да. Если одну только волю этой Журиной направить по верному пути, горы, говорит, можно сдвинуть.

Лена. Ну, зачем вы про меня рассказали? Как же мне теперь жить?

Воропаев. То есть как?

Лена. Как же мне теперь жить? Сталин сказал, что Журина горы может сдвинуть. А я — сдвинула? Я ж теперь навеки покоя лишусь.

Городцов. Погоди, дочка. Мы все покоя лишились от этого разговора. Как в окружение попали, честное слово. Теперь хоть через себя перепрыгни, а показатели дай. Ну, выкладывай дальше, все до последнего слова, секретов тут никаких быть не может.

Воропаев. Рассказал я и о тебе, Виктор, как ты с честью поддерживаешь звание сталинградца, в первых рядах идешь, хоть и болен. И о тебе рассказал, Варвара.

Варвара. В трудное положение ты нас поставил, вроде как получили награду, а за что, неизвестно.

Ленка. А мои цветы куда дели?

Воропаев. С твоими цветами здорово вышло. Я их в карман шинели сунул… и забыл о них… потом искал платок и выронил…

Ленка. Ай-ай-ай, а я так собирала…

Воропаев. Товарищ какой-то был возле, он поднял, и я опять, понимаешь, их в карман сую. Товарищ Сталин с любопытством глядел на меня. Потом говорит: «Карманы, насколько я знаю, не для цветов, дайте-ка ваши цветы», и присоединил их к огромному букету на столе. Может быть, говорит, вы их кому-нибудь предназначали? Ну, тут я и рассказал о тебе, как ты цветы для товарища Сталина собирала…

Ленка. Уй-уй-уй!

Воропаев. Товарищ Сталин велел принести пирожных… Где же они? Да вот… И передать тебе, что я исполняю, товарищ Твороженкова, с огромным удовольствием.

Ленка. Ой, я их даже есть не смогу! Пойду девочкам покажу… А хвастаться можно?

Воропаев. Указаний на этот счет я не получил, но думаю — можно. Ну вот… в основном и все, товарищи.

Городцов. Как все? А о тебе какое решение? Какие оргвыводы?

Воропаев. Что ж обо мне… Обо мне… в основном товарищ Сталин меня похвалил… Нет, в общем, он положительно похвалил меня. Да, он так и сказал — «молодец», уверяю вас.

Ленка(начинает реветь). Дядя Алеша… А я теперь как же буду? Не уезжайте от нас… Дядя Алеша…

Воропаев. Ты что, Ленка?

Ленка. Ну, как же я без вас теперь буду, как?

Воропаев. Ничего не понимаю.

Наташа. В общем она хочет сказать… Знаете… сейчас, когда вас так отметили… мы понимаем, конечно… вас большие дела ждут. (Сквозь слезы.) Не забывайте нас, Алексей Вениаминович! А мы всегда будем вас помнить.

Ленка начинает реветь еще сильнее.

Воропаев(хохочет) Дорогие вы мой… черти вы мои полосатые! Да товарищ Сталин и похвалил меня за то, что я здесь… с вами…

Входит Романенко.

Романенко. Здравия желаю, товарищи! Ну, Алексей, когда едешь?

Воропаев. Никуда не собираюсь.

Романенко. То есть как?

Воропаев. Да вот так. Куда мне ехать? Посевная на носу.

Романенко. Погоди, погоди. Ты собственно у кого был, у Василия Васильевича?

Воропаев. Нет.

Романенко. Так где же?

Воропаев. Я был у товарища Сталина.

Романенко. Так. Ну и что же он сказал?

Воропаев. Он сказал: «Есть еще у нас некоторые товарищи, которые полагают, что хорошо работать можно только в Москве…» Есть у нас еще такие люди, Роман Ильич?

Романенко. Мгм… Чего ж тут не понять…

Городцов. Разрешите обратиться, товарищ генерал. Укоренился у нас полковник… Такие ходы сообщений провел, знаете… такие дзоты возвел…

Варвара. Так укоренился, что и не выдернешь.

Романенко. Вижу, вижу… у тебя, брат, такая гвардия, что мне самому завидно. Да… (Воропаеву.) Круговую оборону занял? Ну, что ж… А вам от имени корпуса спасибо за то, что подняли на ноги Воропаева, Спасибо, гвардейцы! Иттить вперед, как говорят мои солдаты.

Огарнов. Служим Советскому Союзу!

Романенко. (Воропаеву). Ну, раз так — так так. Значит, такая линия. Тогда переноси сюда свой капе и действуй.

Обнимаются.

И — вперед иттить, вперед!

Софья Ивановна. Обошлось! (Лене). И пусть теперь на себя весь дом записывает. Да-да, пусть! А то я все свои нагрузки забросила через эти хлопоты. Прямо ужас!