Собрание сочинений. Том 4

На Печоре есть рыбакпо имени Глаша.Говорит с парнями так:«Глаша,            да не ваша!»Ухажеров к ляду шлет,сердится              серьгами.Сарафаны себе шьетиз сиянья северного!Не красна она, наверно,модною прическою,но зато в косе не лента,а волна печорская!Недоступна и строга,сети вытягает, а глаза,           как два сига,из-под платка сигают!Я ходил за ней,                       робея,зачарованный,как черемухою,                        еюзачеремленный.Я не знал, почему(может быть, наветно),говорили по селупро нее:            «Невеста».«Чья? —              ходил я сам не свой.Может, выдумали?»

Рыбаки,             дымя махрой,ничего не выдымили.«Чья она?               Чья она?Чья она невеста?» —спрашивал отчаянноу норд-веста.Вдруг один ко мне прилипстаричок запечный,словно тундровый гриб,на мокре взошедший:«Больно быстр,                        я погляжу.Выставь четвертиночку —и на блюдце положутайну,         как чаиночку…»Пил да медлил, окаянный,а когда все выкачал:«Чья невеста?                     Океана…Того…         Ледовитыча…»Если б не был пьюха стар,если б не был хилый,я б манежничать не стал —дал бы в зад бахилой!Водят за нос меня.Что это за шутки!Аж гогочет гагарня,аж гогочут щуки.Ну, а Глаша на песке

карбас высмаливалаи прорехи в парускена свету высматривала.Я сказал ей:                   «Над водойрыба вспрыгивает,и, от криков став худой,чернеть вскрикивает.Хочешь —                тундру подарюлишь за взгляд за ласковый?Горностаем подобьюватник твой залатанный.Пойду с неводом Печоройв потопленные луга,семгу выловлю,                        в которойне икра,            а жемчуга.Все сложу я,                   что захочешь,у твоих подвернутыху резиновых сапожек,чешуей подернутых.В эту чертову весну,сам себя замучив,я попался на блеснузубов твоих зовучих.Но от пьюхи-недовеска,пьяным-пьяного,я слыхал,              что ты невеста

океанова?!»Отвечала Глаша:                          «Да.Я его невеста.Видишь, как в реке водане находит места.Та вода идет,                    идетк седоте глубинной,где давно меня он ждет —мой седой любимый.Не подав об этом вести,веслами посверкивая,приплыву к нему я                              вместес льдинами-последками.И меня он обойметночью облачною,и в объятьях обомнет,разом обмершую.На груди своей держа,все забыть поможет.В изголовье мне                         моржамягкого            положит.Мне на все он даст ответ,всплесками беседуя…Что мои семнадцать лет?С ним я,             как безлетняя.Все семнадцать чепушинокс меня ссыплются,

                             дрожа,как семнадцать чешуинокиз-под вострого ножа.Океан          то обласкает,то грома раскатывает.Все он гулом объясняет,все про жизнь рассказывает.Парень,            лучше отвяжись.Я твоей не стану.Что ты скажешь мне про жизньпосле океана?Потому себя блюду,кавалер ты липовый,что такого не найду,как и он,             великого…»И поднялся парусок,и забился влажно,и ушла наискосокк океану Глаша.Я шептал —                  не помню что —с опустелым взглядом.Видно, слишком я не тос океаном рядом.И одно,           меня пронзив,сверлит постоянно:что же я скажу про жизньпосле океана?!15–18 июня 1963, Гульрипш