Собрание сочинений. Том 9

Не прибегая к выдумкам и трепу,Я расскажу про Пачикова Степу.Ему происхождение удинадороже было званья господина,как будто бы за ним из дальней даликак за посланцем горы наблюдали.И словно смысл отцовского наказа,он соблюдал свободный нрав Кавказа.В студентах он не ввязывался в драки —плакаты клеил: «Руки прочь от Праги!»,запутывал, напялив туфли-лодочки,следы, на них побрызгав малость водочки.

Его нашли и сладостно пымали,да вот в компьютерах не понимали.И был он, хоть и бес его попутал,им нужен, словно он самокомпьютер.Среди застоя и его гниенийон был первокомпьютерщик. Был гений.И думаю, что гением остался,и никогда не превратится в старца.Удином оставался он доныне,единствен в Силиконовой долине,а ныне скрылся в логове, в Нью-Джерси,ведь он удин, но не в звериной шерсти,

а в самом нежном в этом бренном миреимпериалистическом кашмире.Кавказинка в нем вовсе не завяла.Е-мейл пробил холм снежного завала.Не обнаружив в тайниках пропана,наш Степа прорычал: «Пиши пропало…»Но стал писать, и от замерзших пальчиковкомпьютер ожил: «Не сдавайся, Пачиков!»Но не компьютер – помогла лопата,и стал копать он, кашляя хрипато,подав крутой пример снегокротовья,удинского железного здоровья

пример миллионерам, голодранцам,американцам, русским, итальянцам,а завтра, может быть, и африканцам,и всем грядущим снегозасыпанцам,и, уж конечно, всем самокопанцам.Его с лопатой, ну, хоть в бронзе выставьна всепланетный съезд пачиковистов!Что вспоминал обледенелый Степа?У Трубной дом, смесь диссенды и стеба,где грезилось ему, что из бараковРоссию может выволочь «Параграф».О, первое компьютерное племя,

которому в обеденное времяи, не стряхнув с бородки макарон,Иртеньева читал он в микрофон.Но чем же завершилось это, Степа?Как Русь, в снегу Америка, Европа,и там, и тут сейчас капитализмы,как дуализмы, снегозавализмы.Нас не спасет от снегорезультатаиртеньевская древняя цитата…А что спасет? Бессмертная лопата.Февраль 2010

Куда едут крыши