Собрание сочинений. Том 9

Я ношу в себе Калинковичи,и весь мир в себе ношу,но все дело не в количествестран, а в том, чем я дышу.Я дышу деревней Хом ичи,где засовы без замков,где быть замкнутым не хочется,потому и я таков.Я дышу, как по наитию,пепел сглатывая с губ,дымом, реющим невидимоиз хатынских черных труб.

И с безвинною виновностьючую я, как пахнет синьпорохом из дул винтовочных,где Хатынь и где Катынь.И я вижу непрощательнопепел множества людей,да и пепел обещательных,обнищательных идей.Я воспитан пепелищами,и хотя я с детства голь,кто посмеет звать нас нищимиза богатство стольких горь.Видел я в эвакуации

всю страну, голодный шкет,а мне все не привыкается,что ее на свете нет.Было – падал, было – рушился,но всю жизнь, как на войне,и сроднились белорусинкаи сибиринка во мне.Да и вся моя поэзияв себе родину спасла,партизанское, полесское,ставя выше ремесла.Не сидел я, правда, в лагере —

лагерь сам сидел во мне, —где он, дед мой, неоплаканнопохоронен был в стране?Я, за всех стоять наученный,как за общую страну,Ермолаю свет Наумычупосвятил свою войну.И связная партизанскаябабка Ганна-Беларусьиз колышущихся зарослейшепчет мне: «Внучок, не трусь!»В безвойновом новом будущемпусть мне кто-то принесет

белорусских незабудочекс партизанских тех болот.И пульсирует, как жилочка,может, главная во мне,всем, кто спас меня, должиночкагде-то в самой глубине.Я не столько из писателей,и совсем не из богов,сколько просто обязательныйотдаватель всех долгов.Февраль 2010

Ода лопате

«А снег идет, а снег идет…»

Из моей ранней песни на музыку А. Эшпая