Собрание сочинений в 15 томах. Том первый

Вышивали нашi мамы скатиртi бiлинькi,Кросна ткали, жито жали до сонця раненько.И до зорькы з косарями iшли на покосы3 дiточками, бикачами по студеных росах.В диривлянi колысочцi дiтий колысалиИ не кляли свою судьбу, молитву шептали.Благороднi нашi мамкы тяжко все робили,У прорубах в снiгах прали, на полях оралиДолинянкы нашi добрi и милi горянкы.Трудiвницi роботящi, руськi, роднi мамкы,Гордилася наша земля усе трударями,Поетами, косарями, в горах вiвчарями.Богобойнi, выробленi, у храмиць ходили,Перед образом стояли и Бога молили.

В тяжкых муках каждодневных, хлiбиць заробляли,В полонинах сiно гребли, мало добра мали.

Тебя по-прежнему не отпускали.

И тебе пришлось рассказывать новый стих Ивана Петровция.

ДУХНОВИЧЕМ ДАРОВАННОЕ СЛОВО

О, речь русинская, тебя однуЯ чувствую, как гусляры струну,Как астрономы даже днём звезду,Всю сладкую, как солнышко в меду.Как молоко дитя, тебя я пью.Никто отнять не сможет речь мою!О речь русинская, лишь ты однаСтоишь, как нерушимая стенаРусинских прав и жизненных основ,Щитом от украинских болтунов,

Что рвут нам сердце злых зверей лютей,Поскольку не считают за людей.О, речь русинская, в тебя однуЯ верю и тобою присягну.В дни страшные, как сердце, он кровит —Духновичем нам данный алфавит.К своей свободе по его путиС русинским словом вместе нам идти!Снова и снова тебя просили читать русинские стихи.И ты не могла отказать.

Ты прочла стих-песню Духновича «Подкарпатские русины». В начале XX века эта песня была гимном Карпатской Руси – региона, входившего в состав сначала Австро-Венгрии, а затем – Чехословакии. И через пропасть лет, уже в третьем тысячелетии, эта песня станет гимном Подкарпатской Руси.

ПОДКАРПАТСКИЕ РУСИНЫ

Подкарпатские русины,Оставьте глубокий сон.

Народный голос зовет вас:Не забудьте о своем!Наш народ любимыйда будет свободный.От него да отдалитсянеприятелей буря.Да посетит справедливостьуж и русское племя!Желание русских вождь:Русский да живет народ!Просим Бога Вышнягода поддержит русскагои даст века лучшаго!

Дома Иванко – ты брала его с собой на вечер – расписал этот случай.

Отец взял тебя на руки. Целовал и плакал.

– Отак, дочушка, и учись… С детей люди растут… Ты у меня ещё прогремишь на всю Землю! Как великий русин Никитин.[409]

Ты не понимала, зачем это тебе надо греметь, когда тебе до смерточки хочется летать, и сокрушалась, что ты не мальчишка и не можешь, никогда не сможешь поступить учиться на лётчицу.

Как-то после окончания школы ты пришла к Софии.

На ту пору София уже перебралась жить к одному поляку миллионеру.

София была акушерка. В городской больнице, где она служила, не первый год мучилась одна неродица.

Беда в сто коней ездила к ней.

Только завяжется человечек – выкидыш. В другой раз доберегли акушерки, без малого приспел час рожать – опять выкидыш.

После пятого выкидыша, после пятой такой беды муж той несчастной созвал акушерок.

Угнетённый – не рад хрен тёрке, да что же делать, на всякой пляши! – с мольбой заглядывал больничницам в глаза.

– Семья без детей, что сети без рыбы, – жаловался на ущербе. – Золотые панночки, кто охранит жизнь моему ребёнку – королевская премия за мной. Плачу́, когда ребёнок наживёт шесть месяцев!

Негаданные шальные доллары – это уже кое-что. Интересно, любопытно по крайней мере. Никто ничего не имел против премии.

Все акушерки хороводом загорелись ухаживать за горевой миллионкой.

Вмешалось, встрело в эту неладуху больничное начальство.

Указало на лучшую акушерку.