Собрание сочинений в 4 томах. Том 1

Шатров(продолжает рассказывать)…. Вы считаете, что мы мученики?! (Черкасову.) Товарищ начальник, они нас считают за «умер бедняга в больнице военной». Я вам могу сыграть «умер беднягу». (Молча, серьезно играет на гитаре и поет известную песню русско-японской войны.)

«Умер бедняга в больнице военной»Долго, родимый, страдал.Но перед самой своею кончинойПро Порт-Артур вспоминал…».

Азиз!

Мансуров. Я.

Шатров. Чем с кухни пахнет?

Мансуров. Ты лучше спроси, чем с границы пахнет?

Шатров. Товарищ начальник, прекратить? Не время?

Черкасов(недовольно). Мансуров… (Недовольно покачал головой.) Товарищу Шатрову все известно.

Шатров. Но я хотел продолжить наш концерт.

Черкасов. Я не запрещаю! Мы на своей заставе живем, как жили. Мы своих праздников не отменяем. Понятно говорю?

Голоса. Понятно, товарищ начальник!

Входит старшина.

Старшина. Полковник прибыл, товарищ начальник!

Черкасов и старшина уходят.

Цыгорин(Мансурову). Чем с границы пахнет, мы это понимаем, а чем у нас с кухни пахнет? Расскажите!

Мансуров. С кухни несется запах шашлыка. Продолжайте, пожалуйста!

Шатров. Позвольте, на чем мы остановились? Вы считаете нас мучениками? Я, конечно, никому не желаю получить японскую пулю. Серьезно говорю. Но сам никак не сожалею, что попал в госпиталь. Я получил триста пятьдесят семь писем. От кого? За что? Иной раз читаешь, и слезы бегут… Стыдно, а чувство давит, понимаете ли… Мы спали в цветах, как магометанские красавицы… Но брат, бродяга, подводник в Балтике, прислал открытку, где написал одно слово: «Завидую». А я ему ответил телеграммой: «Служи!» Пойдемте к Долгому. А то обидится человек. Там я вам и расскажу, как мне фокстротом ногу лечили.

Кто-то из бойцов. Ври!

Шатров

. Профессор прописал — три раза в день фокстрот-гимнастика. Я весь госпиталь обучал танцам. Пошли к Долгому!

Уходят. Входят полковник Копылов, Черкасов, Бахметьев.

Полковник. А еще какие новости?

Черкасов. Сейчас мне передали, что японцы на границу подвезли батальон пехоты. Приехали без света. Спичек не зажигают!

Полковник. А на нашей границе будет покой и тишина… Надеюсь, что командиры Пади Серебряной не позволили себе ни одного лишнего жеста!

Черкасов хотел отвечать, но полковник перебивает его.

А ты не хорохорься, товарищ начальник! Я же говорю — не позволили. Бойцы положение дела знают?

Черкасов. Все знают, вплоть до повара, товарищ начальник!

Полковник. Долго ли сумеешь драться, товарищ начальник? Давай считать трезво — на одного десять.

Черкасов. По моему опыту, застава будет драться часа два-три.

Полковник. Зачем же так много? Что мы, сироты? После первого выстрела минут через двадцать к нам подскачет первая группа…

(Прислушался.) А ведь это Шатров на гитаре играет. Вы послушайте мотив! Эх, да разве знаете вы толк в этих мотивах? (Еще послушал.) По-моему, застава готова.

Черкасов. Можно проверить, товарищ полковник!

Полковник. Подожди. (Бахметьеву.) Пойдем посмотрим окопы. А ты, товарищ Черкасов, далеко от телефона не уходи!

Черкасов. Слушаюсь!

Полковник и Бахметьев уходят. Входит Таня.

Вы остаетесь?

Таня. Да.

Черкасов. Не надо бы этого делать!

Таня. Вы боитесь за меня?

Черкасов. Боюсь.

Таня

. А почему вы не спросите у меня… Нет, это не то. Никуда я отсюда не поеду!

Черкасов. Люблю я вас, Таня. И рад, что вы остаетесь, и боюсь за вас. Перепутались мысли, и говорю грубо.

Таня. Что же вы раньше думали, милый мой?

Черкасов. Нашел время в любви признаваться! Неудачный я человек! Полковник узнает — съест!

В это время бойцы наполняют сцену. Играет Шатров. Кто-то поет. Таня и Черкасов остаются в стороне. Входят полковник, Бахметьев и Софья.

Полковник. Застава на празднике, а от меня скрывают? (Черкасову.) Нехорошо, товарищ начальник. Я жду, где бы мне поплясать. Оказывается, вот где! Играй, Шатров, я в гости приехал! (Черкасову.) Жена дома?

Черкасов. Жена?

Полковник. Жена, конечно!

Черкасов. Почему — жена?

Полковник. Это, брат, несусветный вопрос «почему»? Детям такой вопрос позволителен, но тебе не к лицу, товарищ начальник! Женишься тайком от людей… ладно… я стерпел! Мало ли у людей странностей! Но теперь бы пора и познакомить с женой!

Черкасов. О чем вы говорите, Никита Назарович?