Собрание сочинений в 4 томах. Том 1

Болдырев. Да, глаза режет что-то. До свиданья!

Лагутин и Груздев уходят.

Максимка(заложив руки в карманы, поет).

«Вам девятнадцать лет,У вас своя дорога,Вам хочется смеяться и шутить…».

Болдырев. Чего ты дурачишься?

Максимка. В чем дело, товарищ директор? К чему здесь драмы, Степан Семенович?

Болдырев. Максим, у меня нервы плохи стали. Срываюсь я… Неприятно мне после такого дела. Может быть, это простое хулиганство… Может быть, Касторкин не виноват.

Максимка. Не понимаю, чего тут разводить психологию. С нами психологии не разводят.

Болдырев

. Ну ладно. Доделывай дело сам. И вот что… ты поедешь со мной домой к нам… ко мне…

Максимка(глядит на Болдырева и вдруг начинает хохотать). Степан Семенович… я совершенно забыл… Степан Семенович, произошло колоссальное недоразумение! Сегодняшнюю ночь на всем земном шаре не умерла ни одна душа. Твоя сестра совершенно и абсолютно жива, и твоя сестра… Впрочем, это вас не касается. Заметьте себе, это вас не касается.

Занавес

Действие третье

Конструкция огромного цеха. Заседание производственного совещания строителей и металлистов. Здесь все действующие лица, кроме Татьяны Львовны. На помосте — председатель производственного совещания и секретарь. За столом налево — Болдырев, Лагутин. На правом плане — Дудыкин. Занавес поднимается под хохот собрания и аплодисменты.

Входит группа строителей.

Грищук(читает газету по складам). «Пафос масс, направленный в русло…».

Темин. И напишут же, дьявол его уходи! К чему это про понос писать?

Грищук

. Понос?.. Тут сказано не «понос», а «пафос».

Дудыкин. Читай, ладно.

Рабочий в розовой рубахе. А непонятные слова пропущай.

Грищук. «Пафос масс, направленный в русло реки социалистического…».

Темин. Конечно, про понос пишут: в реку, мол, спущай.

Грищук. Не газеты тебе читать, а лапти плесть. Пафос, понимаешь?

Дудыкин. Видать, ученый печатал. Ничего не поймешь.

Темин. И понимать нечего.

Грищук. Ну вот же дурак! Пафос… понимаешь? Пафос масс, направленный… Что у тебя, голова на плечах или редька?

Дудыкин. Говорит человек — «пафос», значит, «пафос», и не препятствуй. Читай.

Грищук(снова читает). «Пафос масс, направленный в русло реки социалистического соревнования…».

Темин. Развели басню-ясню!

Дудыкин. Да замолчи ты, дьявол!

Темин. Да как же… К соревнованию черт-те что прицепили! Понос.

Грищук

. Вот ведь какой ты вредный! Пафос… понимаешь?

Рабочий в розовой рубахе. Ребята, а что оно такое — пафос?

Дудыкин. Что я тебе… фершал?

Темин. Такого слова на нашем языке нету.

Грищук. А что ты их, слова, считал?

Идет Краличкин, металлист, с группой рабочих.

Рабочий в розовой рубахе. Товарищ Краличкин, ты на разные слова понятлив…

Грищук. Во-во… Про понос тут пишут или нет?

Краличкин. Где? (Взял газету.) «Пафос масс…». Ну, в чем дело? Пафос.

Рабочий в розовой рубахе. Какой в нем толк в пафо… пафосе? К чему?

Грищук. Не понимаю. Толк?

Краличкин. Погоди. (Смеется.)

Ребята не понимают значения слова «пафос». Пафос — это… Я сейчас объясню… Это, как бы сказать, подъем…

Дудыкин. Гора вроде.

Краличкин. Нет, какая там гора!.. Дух! Пафос — это мы… (Увидал Груздева). Товарищ Груздев, объясните слово «пафос», а то мы все тут такие профессора, что закачаешься.

Дудыкин. Ну-ка, товарищ инженер!

Груздев. Пафос — это чувство. Это радость труда. Вот вы работаете, строите, объявили соревнование, и, когда вы работаете с чувством, с сознанием, с подъемом, это и есть пафос.

Дудыкин. Когда чесаться некогда, тут тебе и пафос.

Краличкин. Наш темп — это пафос…

Грищук. А я про что читал… пафос.

Темин. Читатель! Ишь оно как. А ты плел, плел и вышел понос.

Рабочий в розовой рубахе. А какой в нем толк! Одно присловье.

Дудыкин. Эх ты, фитюля морская! Тебе говорят — не чешись, дьявол, в бригаде первый стой. Да разве тебя пафосом проймешь, когда у тебя повек штаны спадают, простофиля!

Рабочий в розовой рубахе. Иди ты к черту!

Грищук. «Пафос масс, направленный в русло реки социалистического соревнования…».

Темин. Вот оно теперь все к месту.

Дудыкин. Да замолчи ты, барбос!