Собрание сочинений в 6 томах. Том 5

— Я знаю, я не очень ясно выражаюсь. Не привык я пить виски. Попробую все же пояснить. Ваши люди полагали, что здесь, в Москве, у них есть агент. На самом же деле это был человек, которого мы им подставили. То, что ты нам сообщал, он отсылал обратно им. Благодаря твоим донесениям твоя служба считала, что он действительно работает на них: сообщаемые им факты совпадали, а он одновременно передавал и то, что нам хотелось твоей службе внушить. Вот в чем была ценность твоих донесений. Недурной способ сеять дезинформацию. Затем появился Мюллер и операция «Дядюшка Римус». Мы решили, что наилучший способ похоронить «Дядюшку Римуса» — предать это дело гласности, а в таком случае следовало забрать тебя из Лондона. Чтобы ты был источником нашей информации: это ты привез нам записи Мюллера.

— Но они будут знать, что я привез также и сообщение об утечке.

— Правильно. Эту игру теперь мы уже вести не можем. Их агент в Москве замолчит, исчезнет. Возможно, через два-три месяца до твоих людей дойдет слух о суде при закрытых дверях. Это еще больше убедит их в том, что вся информация, какую он им сообщал, была верной.

— А я-то думал, что помогаю народу Сары.

— Ты делал куда больше. И завтра ты встретишься с прессой.

— А что, если я откажусь выступать, пока вы не привезете Сару…

— Мы обойдемся и без тебя, но тогда уже не жди, что мы станем решать проблему Сары. Мы благодарны тебе, Морис, но благодарность, как и любовь, требует ежедневного подтверждения, иначе она умирает.

— Ты говоришь совсем как Иван.

— Нет, не как Иван. Я твой друг. И я хочу остаться твоим другом. А когда начинаешь новую жизнь в новой стране, друг очень нужен.

Это предложение дружбы прозвучало как угроза или предупреждение. Кэслу пришел на память тот вечер в Уотфорде, когда он тщетно искал жалкий домик учителя с картиной Берлица на стене. У него было такое чувство, точно он всю жизнь — с тех пор как двадцати с лишним лет вступил в ряды службы — молчал и не мог выговориться. Подобно монаху-трапписту, он выбрал профессию молчальника, и сейчас слишком поздно понял, что это было ошибкой.

— Выпей еще, Морис. Все не так скверно. Надо просто набраться терпения — только и всего.

Кэсл взял стакан.

Глава III

1

Врач подтвердил опасения Сары, что Сэм болен, но характер болезни определила по кашлю миссис Кэсл. Старым людям не нужно медицинское образование: они накапливают опыт диагностики на протяжении жизни, а не в течение шести лет усиленной тренировки. Врача они вызвали, лишь выполняя требования закона: чтобы он скрепил своей подписью ее метод лечения. Это был молодой человек, отнесшийся к миссис Кэсл с величайшим уважением, точно она была крупным специалистом, у которого ему было чему поучиться. Он спросил Сару:

— У вас распространен коклюш — я имею в виду, дома? — Под «домом» он явно подразумевал Африку.

— Я не знаю. А это опасно? — спросила она.

— Нет, не опасно. — И добавил: — Но требуется довольно длительный карантин. — Не слишком это звучало утешительно.

Без Мориса Саре трудно было скрывать тревогу, потому что ее не с кем было делить. Миссис Кэсл держалась вполне спокойно — пожалуй, была лишь чуточку раздражена нарушением нормального течения жизни. Не будь этой дурацкой ссоры, явно думала она, Сэм болел бы себе в Беркхэмстеде, а она могла бы давать нужные советы по телефону. Она послала Сэму воздушный поцелуй старой, похожей на тонкий лист рукой и отправилась вниз смотреть телевизор.

— А нельзя мне болеть дома? — спросил Сэм.

— Нет. Ты не должен выходить на улицу.

— Хорошо бы тут был Буллер — я бы мог с ним поговорить.

Сэм скучал по Буллеру больше, чем по Морису.

— Почитать тебе?

— Да, пожалуйста.

— А потом тебе надо будет поспать.

В спешке отъезда Сара схватила несколько книжек наугад, в том числе ту, которую Сэм упорно называл «Книжка про сад». Ему нравилась эта книжка больше, чем Саре: в ее детских воспоминаниях не было сада, а была спекшаяся глиняная площадка, на которую, отражаясь от крыш из рифленого железа, падал яркий солнечный свет. Даже методисты не сумели развести там траву. Сара раскрыла книгу. Снизу доносилось бормотанье телевизора. Даже на расстоянии это невозможно было принять за живой голос — он был какой-то жестяной, словно шел из банки с сардинами. Наглухо запечатанной.

Сара не успела еще раскрыть книгу, как Сэм уже спал, свесив с кровати руку, чтобы Буллер мог ее полизать. Сара думала: «О, да, я люблю его, конечно, я его люблю, но он сковал меня словно наручники службы безопасности. Пройдут недели, прежде чем с меня их снимут, но даже и тогда…» Она снова была в сверкающем зале ресторана «У Брюммелла», где пахло большими деньгами и где доктор Персивал, глядя на нее, предупреждающе поднял палец. Она думала: «Неужели они и эту болезнь подстроили?»

Она тихо прикрыла дверь и спустилась вниз. Жестяной голос выключили, и миссис Кэсл стояла в ожидании Сары у подножия лестницы.

— Я пропустила «Новости», — сказала Сара. — Сэм хотел, чтобы я почитала ему, но сразу заснул.