Собрание сочинений в 6 томах. Том 5

Характерно, что в своих размышлениях о «Почетном консуле» в книге «Пути спасения» писатель обращает внимание на духовную эволюцию персонажей, показать которую, как справедливо считает сам Грин, ему удалось достаточно убедительно: «В конце романа каждый предстает другим человеком». Гуманистический пафос романа связан и с проходящей через все повествование темой отца, взаимоотношений между отцом и сыном, в разработке которой, как всегда у Грина, присутствуют разные мотивы, разные эмоциональные оттенки, различное идейное наполнение, вплоть до религиозно-философского в рассуждении Леона Риваса. Как всегда расходясь с ортодоксальным католицизмом, Грин устами Риваса вносит в образ Бога Отца человеческие черты. Размышления о двух ликах Бога Отца — это, по сути дела, размышления о двойственной природе человека, изначально и доброй, и злой. Что победит — и в поведении конкретного человека, и в историческом развитии человечества? Писатель не отвечает на этот вопрос. Но, сохраняя свой скепсис, он на примере Чарли Фортнума, сумевшего преодолеть и людское недоброжелательство, и тайную личную боль, дает нам веру в силу и красоту добра.

Человеческий фактор

Роман «Человеческий фактор» вышел в издательстве «Бодлей хед» в 1978 году. Однако замысел его возник у писателя еще в конце шестидесятых годов. За эти десять лет Грин успел написать и издать «Почетного консула», а книга о Морисе Кэсле, сотруднике британской спецслужбы и одновременно тайном агенте Москвы, продвигалась медленно, с перерывами, порой приводя ее автора в отчаяние. По словам Грина, использовавшего известный образ из романтической поэмы С.-Т. Кольриджа «Сказание о Старом Мореходе», этот роман, не имевший пока даже названия, висел на его шее подобно убитому альбатросу: «Воображение мое было мертво, как эта птица».

Психологической помехой в работе над романом стал и скандал, связанный с разоблачением Кима Филби, который оказался советским агентом. А именно под началом Филби Грин служил в системе Британской разведки во время войны! Он нисколько не боялся признаться в своей дружбе с Филби и однажды, находясь в весьма привилегированном обществе, с вызовом провозгласил за него тост. Но писатель был обеспокоен тем, что его роман мог быть воспринят как своеобразный пересказ реальных событий — истории Филби. Между тем Грин особенно настаивал на том, что судьба Мориса Кэсла является лишь плодом его творческого воображения.

Другое дело — африканская тема в романе и проблема апартеида. В автобиографической книге «Пути спасения» Грин прямо говорит о том, что завершить роман его побудил, кроме личных причин, и «лицемерный характер наших отношений с Южной Африкой». Писатель мучился предчувствиями трагических событий. По его мнению, выдуманная им операция «Римус» по отношению к африканцам вполне могла стать реальностью. Так что Грин рассматривал свою книгу как акт гражданского действия, как попытку предупредить мир о возможной очередной вспышке насилия на земле.

Правда, свойственное Грину обостренное внимание к политике натолкнулось на не менее болезненные переживания его как художника, что побудило не спешить с изданием книги даже после ее завершения. Дело в том, что писателю не удалось осуществить давно лелеемый замысел — создать произведение о рутинной, будничной стороне жизни разведывательных служб. Сотрудник этих служб должен был предстать обыкновенным чиновником, занятым отнюдь не романтическими похождениями, а просто зарабатывающим себе пенсию, погруженным, подобно клерку, в скуку бумажной волокиты. Ведь именно такой была работа самого Грина в системе Британской разведки в годы второй мировой войны.

Между тем в сюжет «Человеческого фактора» вторглась, помимо воли автора, тема насилия (убийство Дэвиса). Появилась вдруг и зловещая фигура доктора Персивала. По мнению уже перебравшегося в Москву Кима Филби, которому Грин специально послал книгу, действия Персивала больше соответствовали бы практике ЦРУ, нежели британской «Сикрет Интеллидженс Сервис».

Что же касается главной коллизии, то здесь писатель остался верен себе. В романе отразилась уже знакомая по другим произведениям Грина его озабоченность судьбой человеческого начала в современном мире, судьбой индивида, «человеческого фактора», неминуемо сталкивающегося с безразличной и даже враждебной к нему государственной машиной. Как и в романе «Наш человек в Гаване», где, правда, преобладал комедийный и сатирический пафос, Морис Кэсл, «маленький человек», нежно любящий свою жену и приемного сына, становится жертвой ведомственных интересов, политических амбиций и даже бессмысленного соперничества целых держав.