Собрание сочинений в 6 томах. Том 5

Критика справедливо обращает внимание на выбор имен — Морис и Сара. Именно так звали столь же страстно влюбленных, но по-своему несчастных и в итоге навек разлученных героев в романе «Конец одной любовной связи». Символична и говорящая фамилия героя — двойного агента: Кэсл («замок», «крепость»), призванная напомнить известную английскую поговорку «Мой дом — моя крепость». Следуя этой поговорке, герой пытается сделать свой дом, свой счастливый семейный очаг неприступным для внешнего мира. Как и в романе «Наш человек в Гаване», звучит мысль о подлинной верности — верности близким, родным, любимым, а не государственным системам и политическим доктринам. «Ты не предал ни меня, ни Сэма», — успокаивает Мориса Кэсла его жена Сара, когда тот сокрушается, что стал шпионом враждебной державы. Позиция Сары перекликается с позицией доктора Хассельбахера, уверявшего неудачливого фальшивого агента Уормолда: «Они не заслуживают правды… Королевства, республики, словом, державы…»

Но острое чувство действительности, умение уловить сложную диалектику жизни заставляют Грина отразить и другой аспект проблемы. Маленький уютный мирок Кэсла, дорогой его сердцу «замок» гибнет отнюдь не только потому, что внешний, большой мир обладает огромной разрушительной силой. Здесь включается в действие и «человеческий фактор», который делает индивидуума очень уязвимым. «Человеческий фактор» — это способность любить, сострадать, не мириться с жестокостью и несправедливостью, действовать, поддавшись чувству. «Большой мир» наступает на «замок» Кэсла и в конечном итоге сметает его, но ведь Кэсл сам приоткрыл этому миру дверь, когда много лет назад из благодарности за спасение Сары, то есть под влиянием «человеческого фактора», стал двойным агентом. Точно так же, исполненный сострадания к возможным жертвам операции «Дядюшка Римус», Кэсл стремится разоблачить зловещие планы Мюллера и тем самым окончательно рушит свое счастье. Налицо типичная для Грина ситуация морального тупика: «вмешательство» в политику опасно, но и не вмешаться нельзя — бунтует сердце!

Столь же типичен в этом романе и связанный с пессимистическим мироощущением Грина мотив одиночества, доведенный здесь, как считает критика, до кульминации. Одинок Дэвис, одинок полковник Дэйнтри, мучается своей тайной, как страшным грузом, Кэсл — ведь он не имеет права ничем поделиться даже с Сарой! Тщетны попытки Кэсла установить не деловые, а чисто человеческие контакты со своими связными — Иваном, Борисом. Правда, Борис вроде бы склонен к таким контактам, но именно потому его и отзывают из Англии: государственной машине, неизбежно опирающейся на механизм секретных служб, нужны безликие роботы, но отнюдь не живые люди.

В изображении страданий Кэсла, его тяги к общению, взаимопониманию много личного, мучительного для самого Грина. Не случайна биографическая близость героя и автора. Оба они родились и провели детские годы в Беркхэмстеде, оба ненавидели школу, оба несколько лет прослужили в Африке и были связаны со шпионским ведомством. Употребляя известное выражение, можно сказать, что «Человеческий фактор» — одно из «задушевных созданий» Грина.

Доктор Фишер из Женевы, или Ужин с бомбой

Повесть «Доктор Фишер из Женевы, или Ужин с бомбой» вышла в свет в 1980 году в издательстве «Бодлей хед». По свидетельству Грина, замысел книги возник у него в 1978 году, через девять месяцев после издания «Человеческого фактора», во время праздничного рождественского ужина. Взглянув на большие конфеты-хлопушки, он вдруг подумал: а что, если в одной из них окажется бомба? Это Рождество писатель проводил в Швейцарии вместе с дочерью и внуками. Дочери Кэролайн Бурже он и посвятил «Доктора Фишера», а местом действия повести стала Швейцария.

Обращение к новому произведению было для Грина неожиданностью. Он считал, что после «Человеческого фактора» ничего больше писать не будет. Однако все оказалось иначе. По его словам, он осознал, что и в семьдесят пять лет жизнь может быть так же непредсказуема, как в молодые годы, когда он сел писать свой первый роман.