Собрание сочинений в 8 томах. Том 1. Рассказы и повести; Скандалист, или Вечера на Васильевском острове: Роман

Вот в таких домах и начиналась настоящая жизнь.

5

Пинета проснулся. Он раскрыл глаза, которые никак не хотели раскрываться, и сел на постели. В первую минуту он не мог вспомнить, что произошло с ним накануне, потом вспомнил, вскочил, натянул сапоги и принялся осматривать свое новое жилище.

Комната, в которую его провел человек по прозвищу Сашка Барин, была когда-то, по-видимому, кладовой. В старинных барских домах такие комнаты предназначались для варенья и всяких сушеных фруктов. Возле дверей висела некрашеная кухонная полка. Где-то под потолком маячило узкое окно.

Пинета встал на спинку кровати, подскочил и, уцепившись руками за подоконник, посмотрел через стекло. Окно выходило в коридор.

Он соскочил с грохотом. Несколько кусочков штукатурки упали на пол, и он тотчас же глазами отыскал место, откуда они вывалились: на противоположной от окна стене была когда-то проделана дыра для переносной печки.

Не успел он сдвинуть с места небольшой стоявший в углу стол, чтобы добраться до этой дыры, соединявшей его, быть может, с потустенным миром, как дверь в кладовую отворилась. Вошел толстый маленький человек в приплюснутой кожаной фуражке, тот самый, который накануне вечером назвал себя Турецким Барабаном.

— Извиняюсь! — сказал он, входя и протягивая Пинете короткую руку, которая как будто еще минуту тому назад держала леща или жирного налима.

— Пожалуйста! — весело ответил Пинета, пожимая руку.

Барабан сел на стул и вытащил из кармана затасканный кожаный портсигар.

— Курите! Или вы, кажется, еще не завтракали? Сейчас же прикажу подать вам завтрак!

Пинета с достоинством выпятил губы, сел на кровать и заложил ногу за ногу.

«Ага, значит, будут кормить…»

— К завтраку я предпочитаю тартинки.

— Тартинков у нас, извиняюсь, нет! — ответил Барабан.

Он постучал в стену кулаком и крикнул:

— Маня!

Никто ему не ответил.

— Она спит, — объяснил Барабан. — Маня!.. Паскудство! — вдруг заорал он таким голосом, что Пинета вздрогнул и посмотрел на него с удивлением.

Барабан подождал немного, вскочил и, подойдя к двери, сказал на этот раз почему-то совершенно тихим голосом и без всякого выражения:

— Маня.

Маня Экономка была единственным человеком, который жил в хазе постоянно. Она носила кружевные переднички, закалывала на груди белоснежную пелеринку и была самой спокойной и чувствительной женщиной на свете. Налетчики ее уважали.

— Маня, подайте инженеру чай и булки и сходите мне за парой пива… Нет, возьмите две пары пива!

— Вчера вы интересовались узнать, инженер, — начал он, обратившись к Пинете, — кто мы такие, чем занимаемся и вообще все междруметия нашего дела?

— Поговорим после завтрака о наших междруметиях, — отвечал Пинета серьезно.

Барабан почувствовал, что над ним шутят, побагровел и хлопнул себя по коленке.

— Довольно! — закричал он, хватаясь за задний карман брюк. — Ты еще не знаешь, с кем говоришь, малява!

Тут же он погладил себя по жилету и пробормотал:

— Спокойствие! Терпение!

«Ах, черт его возьми, с ним, пожалуй, и шутить нельзя!» — подумал Пинета.

Некоторое время они сидели молча.

Маня Экономка принесла пару французских булок, холодный чай и четыре бутылки пива. Она посмотрела на Пинету с любопытством, поправила свою кружевную пелеринку и вышла.

Пинета поставил на колени чай и, не глядя на Барабана, принялся уписывать за обе щеки французскую булку.

— Мы, конечно, понимаем, — начал тот снова, наклонившись всем телом вперед и притрагиваясь рукой к плечу Пинеты, — что прежде всего нужно кой-чего объяснить вам из нашего дела.

Пинета дожевал булку и залпом выпил чай.

— Объясните.

— Дело, видите ли, обстоит в следующем: мы не какая-нибудь шпана, которая по ночам глушит втемную случайных прохожих, мы также не простые шлепперы! Мы не фармазонщики, не городушники, мы также не простые налетчики, инженер. Мы организаторы и берем дела только большого масштаба. Я не говорю, у каждого человека есть свое прошлое и настоящее по хорошему мокрому делу, но это только средство, инженер, и больше ничего.

Барабан замолчал и с удовольствием откинулся на спинку стула, как бы отдыхая после своей утомительной речи.

— Что же касается дела, которое мы собираемся предложить вам, то дело обстоит в следующем: нам требуется некоторая подработка по сейфам. Откровенно говоря, мы не взяли шниферов не потому, что это рискованная работа, и не потому, что не нашелся подходящий шитвис! Очень просто: по нашим сведениям, простым шниферам не справиться с сейфами госбанка!

Пинета широко открыл глаза и привстал с кровати.

— С сейфами госбанка?

— Ну да, с сейфами госбанка! То есть, иначе говоря, у нас нет хорошего специалиста, который быстро, безопасно и легко, в полчаса, открыл бы сейфы госбанка. Все остальное давно налажено. Дело только за вами.

«Вот так штука, — сообразил Пинета, — теперь я начинаю понимать, почему меня увезли… Сказать — не сказать, сказать — не сказать, сказать — не сказать?.. Не сказать!»

— Ну, что вы мне скажете?

— Так, значит, — сказал Пинета, отдуваясь, как будто бы он только что решил трудную задачу, — дело в сейфах госбанка?

— Именно! — подтвердил Барабан.