Собрание сочинений в одном томе

Реже, меньше ноют раны:Четверть века — срок большой, —Но в виски, как в барабаны,Бьется память, рвется в бой…Москвичи писали письма,Что Москвы врагу не взять.Наконец разобрались мы,Что назад уже нельзя.Нашу почту почтальоныДоставляли через час, —Слишком быстро — лучше б годыЭти письма шли от нас!Мы, как женщин, боя ждали,Врывшись в землю и снега, —

И виновных не искали,Кроме общего врага.И не находили места —Ну скорее, хоть в штыки! —Отступавшие от БрестаИ сибирские полки.Ждали часа, ждали мигаНаступленья столько дней! —Чтоб потом писали в книгах:«Беспримерно, по своей…»По своей громадной вере,По желанью отомстить,По таким своим потерям,Что ни вспомнить, ни забыть.Кто остался с похоронной —

Прочитал: «Ваш муж, наш друг…»Долго будут по вагонам —Кто без ног, а кто без рук.Чем и как, с каких позицийОправдаешь тот поход —Почему мы от границыШли назад, а не вперед?Может быть, считать маневром(Был в истории такой), —Только лучше б в сорок первомНам не драться под Москвой!…Помогите, хоть немного,Оторвите от жены!Дай вам бог поверить в бога —

Если это бог войны!<До 1968>

«Хоть нас в наш век ничем не удивить…»

Хоть нас в наш век ничем не удивить,Но к этому мы были не готовы, —Дельфины научились говорить!И первой фразой было: «Люди, что вы!»Ученые схватились за главы,Воскликнули: «А ну-ка, повторите!»И снова то же: «Люди, что же вы!»И дальше: «Люди, что же вы творите!Вам скоро не пожать своих плодов.Ну, мы найдем какое избавленье… —Но ведь у вас есть зуб на муравьев,И комары у вас на подозренье…»

Сам Лилли в воду спрятал все концы,Но в прессе — крик про мрачные карти<ны>,Что есть среди дельфинов мудрецы,А есть среди дельфинов хунвейбины.Вчера я выпил небольшой графинИ, видит бог, на миг свой пост покинул.И вот один отъявленный дельфинВскричал: «Долой общение!» — и сгинул.Когда ж другой дельфин догнал тогоИ убеждал отречься от крамолы —Он ренегатом обозвал егоИ в довершение крикнул: «Бык комолый!»<1968>

«На острове необитаемом…»