Читаем Собрание сочинений в одном томе полностью

Рты подъездов, уши арок и глаза оконных рамСо светящимися лампами-зрачками…Все дневные пассажиры, все мои клиенты — там, —Все, кто ездит на такси, а значит — с нами.Смешно, конечно, говорить,Но очень даже может быть,Но мы знакомы с вами.Нет, не по работе…А не знакомы — дайте срок, —На мой зеленый огонекЗайдете, зайдете!Круглый руль, но и «баранка» — тоже круглое словцо,Хорошо, когда запаска не дырява, —То раскручиваем влево мы Садовое кольцо,То Бульварное закручиваем вправо.
И ветер гаснет на стекле,Рукам привычно на руле,И расстоянье счетчик меряет деньгами,А мы — как всадники в седле, —Мы редко ходим по землеСвоими ногами.Лысый скат — так что не видно от протектора следа, —Сдать в наварку — и хоть завтра жми до Крыма.Так что лысина на скате — поправимая беда, —На душе она — почти неисправима.Бывают лысые душой, —Недавно сел один такой.«Кидаю сверху, — говорит, — спешу — не видишь?»Мол, не обижу. Что ж, сидай,Но только сверху не кидай —Обидишь, обидишь!
Тот рассказывает утром про удачное вчера,А другой — про трудный день, — сидит усталый…Мы — удобные попутчики, таксисты-шофера, —Собеседники мы — профессионалы.Бывает, ногу сломит черт,А вам скорей — аэропорт, —Зеленым светом мы как чудом света бредим.Мой пассажир, ты рано сник, —У нас час пик, а не тупик, —Садитесь, поедем!Мы случайные советчики, творцы летучих фраз, —Вы нас спрашивали — мы вам отвечали.Мы — лихие собеседники веселья, но подчасМы — надежные молчальники печали.Нас почитают, почитай,
Почти хранителями тайн —Нам правду громко говорят, пусть это тайна, —Нам некому — и смысла нет —Потом выбалтывать секрет,Хотя бы случайно.…Я ступаю по нехоженой проезжей полосеНе колесною резиною, а кожей, —Злюсь, конечно, на таксистов — не умеют ездить все, —Осторожно — я неопытный прохожий!Вот кто-то там таксиста ждет,Но я сегодня — пешеход, —А то подвез бы: «Сядь, — сказал бы, — человече!»Вы все зайдете — дайте срок —На мой зеленый огонек, —До скорой, до встречи!<Начало 1970-х>

«Что брюхо-то поджалось-то…»

Что брюхо-то поджалось-то —Нутро почти виднó?Ты нарисуй, пожалуйста,Что прочим не дано.Пусть вертит нам судья волаЛогично, делово:Де, пьянь — она от Дьявола,А трезвь — от Самого.Начнет похмельный тиф трясти —Претерпим муки те!Равны же в АнтихристеМы, братья во Христе…<1975?>

«Я прожил целый день в миру…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Полное собрание сочинений (Эксмо)

Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе
Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Роберт Рождественский заявил о себе громко, со всей искренностью обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам, в шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы. Поэт «всегда выделялся несдвигаемой верностью однажды принятым ценностям», по словам Л. А. Аннинского. Для поэта Рождественского не существовало преград, он всегда осваивал целую Вселенную, со всей планетой был на «ты», оставаясь при этом мастером, которому помимо словесного точного удара было свойственно органичное стиховое дыхание. В сердцах людей память о Р. Рождественском навсегда будет связана с его пронзительными по чистоте и высоте чувства стихами о любви, но были и «Реквием», и лирика, и пронзительные последние стихи, и, конечно, песни – они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. В книге наиболее полно представлены стихотворения, песни, поэмы любимого многими поэта.

Роберт Иванович Рождественский , Роберт Рождественский

Поэзия / Лирика / Песенная поэзия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Лысая певица
Лысая певица

Лысая певица — это первая пьеса Ионеско. Премьера ее состоялась в 11 мая 1950, в парижском «Театре полуночников» (режиссер Н.Батай). Весьма показательно — в рамках эстетики абсурдизма — что сама лысая певица не только не появляется на сцене, но в первоначальном варианте пьесы и не упоминалась. По театральной легенде, название пьесы возникло у Ионеско на первой репетиции, из-за оговорки актера, репетирующего роль брандмайора (вместо слов «слишком светлая певица» он произнес «слишком лысая певица»). Ионеско не только закрепил эту оговорку в тексте, но и заменил первоначальный вариант названия пьесы (Англичанин без дела).Ионеско написал свою «Лысую певицу» под впечатлением англо-французского разговорника: все знают, какие бессмысленные фразы во всяких разговорниках.

Эжен Ионеско

Драматургия / Стихи и поэзия