Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах). Т.5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы.

Тут мы вплотную подходим к смыкающемуся с неологизмами, так сказать, пограничному языковому явлению: к переосмыслениям прочно существующих в языке слов, к приданию им новых значений и смыслов. Сюда надо отнести слова, не вошедшие в наш словарь оттого, что они сами по себе были очень давно известны и только границы их применения были иными до тех пор, пока на каком-то этапе смысловое содержание их видоизменилось и расширилось.

Так, Ломоносову, помимо ряда приведенных в словаре неологизмов, принадлежит несомненный приоритет введения в науку слова «ось» в значении «земная ось», хотя «ось» в значении «тележной оси» была общеупотребительным понятием еще за много сотен лет до появления Ломоносова. Точно так же уже на заре истории нашего государства существовали понятия слова «уделы» — удельные княжества и удельные князья. Гораздо позже это слово приобрело звучание в переносном смысле: «О, горький наш удел! Смерть есть удел всего живого» и т. д. Но лишь Ломоносовым введено понятии «удельный вес». Благодаря Ломоносову получили общепринятое ныне значение и смысл в научных определениях такие слова-термины, как «насос» (воздушный), «огнедышащие» (горы), «преломление» (лучей), «равновесие» (тел), «кислоты», «квасцы», «щелочи», слова «наблюдение», «движение», «явление», «частица» и немало других, хотя почти все они употреблялись и ранее (сравни: «явление Христа народу», «преломление хлеба», «кислое молоко»).

Еще дальше от понятия неологизмов отстоят новые фразеологизмы. Ограничимся здесь только одним примером. Автором выражения «сидеть между двух стульев», в его общепринятом теперь переносном значении, с полным основанием признается Салтыков-Щедрин (статья «Тревоги времени», 1863 г.). Все слова этого предложения хорошо были известны и ранее, но образное значение, приданное ему автором, стало общепринятым только с определенного времени и благодаря именно ему. Это образное значение, по сути своей, неологистично, хотя и нет ни одного неологизма.

Не довольствуясь принятым расположением неологизмов в алфавитном порядке, мы сочли необходимым дополнить наш словарь небольшим разделом, в котором дали тоже по алфавиту, всех авторов, включенных в словарь, и простой перечень (на этот раз без указания источников) неологизмов, разнесенных по фамилиям их создателей. Когда мы уже завершили эту несложную дополнительную работу, она показалась нам в чем-то более существенной, чем это представлялось вначале. Тут и там открывались как бы неведомые до сих пор никому из знатоков и исследователей, не решаюсь сказать, портреты, но, по меньшей мере, отчетливые силуэты, в которых без труда угадывался знакомый абрис того или иного хорошо знакомого поэта или писателя, увиденный впервые с необычной точки зрения. Неповторимость мировоззрения, почерка, интонации сопутствовала почти каждому неологизму, тем больше ощутимая, чем больше их собиралось в группу под рубрикой данного имени. Словно четко отгравированный отпечаток, дактилоскопический оттиск мысли авторов читали мы над этими словами.

Но к чему удивляться? «Слово не есть наша произвольная выдумка: всякое слово, получающее место в лексике языка, есть событие в области мысли», — так задолго до наших дней сказал Василий Андреевич Жуковский, поэт, у которого учились, не забудем того, и Пушкин, и Тютчев, и Некрасов, и многие другие крупнейшие наши поэты. И это замечательное высказывание его не нуждается ни в каких пояснениях.

А

АДЕПТ — С. Шевырев.

АДИЩЕ — В. Маяковский, «Адище города».

АДКИ — В. Маяковский, «Адище города» («крохотные, сосущие светами адки»).

АЖУРЬ — И. Северянин, «Четкая поэза» («томилась вешнею ажурью».

АЛОВСТРЕЧНЫЙ — И. Северянин, «Июльский полдень» («в аловстречном устремленьи»).

АЛОРАТНЫЙ — В. Хлебников, «Ночь в окопе» («и алоратные полки»).

АЛОСИЗЫЙ — И. Северянин («день алосиз»).

АЛОЦВЕТИКИ — И. Северянин («губы-алоцветики жарко протяни»).

АЛЬПОРОЗА — И. Северянин.

АМАЛЬГАМА — С. Шевырев.

АМЕРИКОЛИЦЫЙ — В. Маяковский, «Беспризорщина» («школа — кино америколицее»).

АНГЕЛИЦА — В. Маяковский, «Шесть монахинь» («ангелицы, попросту ответ поэту дайте»).

АНКЕТИРОВАННЫЙ — Б. Пильняк, «Чертополох» («все они анкетированные, командирующиеся»).

АНТАНТА — В. Ленин.

АППЕТИТЕЦ — Н. Асеев, «Маяковский начинается» («всю жадность ненасытных аппетитцев»).

АПОЛЛОНЕЦ — И. Северянин, «Лесефея» («душой поэта и апполонца» — от название журнала «Аполлон»).

АССАМБЛЕЯ — Петр I.

АТМОСФЕРА — М. Ломоносов.

Б

БАЛАЛАЕЧНЫЙ — А. Чехов («балалаечней нашего братца трудно найти»).

БАМБАНЯЩИЙ — А. Белый, «Московский чудак», гл. 1–2 («бамбанящих бочек»).

БАТАЛИЯ — Петр I.

БЕГИНЯ — В. Хлебников (ср. «бегиня» и у Маяковского: «наш бог — бег»).

БЕГНЯ — В. Маяковский, «Барышня и Вульворт» («Бродвей сдурел, бегня и гуллево»).

БЕЗБОЧЬ — А. Белый.

БЕЗВЕРЕН — В. Бенедиктов.

БЕЗГЛАГОЛЬНОСТЬ — К. Бальмонт (название стихотв.).

БЕЗГЛАГОЛЬНЫЙ — А. Пушкин («Шихматов безглагольный»).

БЕЗГЛАДЬ — С. Есенин, «На Кавказе» («Я в твою безгладь пришел»), II, 176.

БЕЗГОЛОВЕЦ — В. Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм» («Философские безголовцы»).