Собрание Стихотворений

Звездоглазка собирала прибрежные камни и раковины, сплетала из них ожерелья.

Рыцарь мало говорил. Звездоглазка видела, что он грустит, и, так как очень любила его, боялась тревожить разговорами. Голубой Луч снимал шлем, оставлявший красную полосу на его высоком, открытом лбе. Пристально смотрел он вдаль, и серые глаза его делались всё грустнее и грустнее. Когда море краснело и становилось похоже на окровавленную чешую в предсмертных судорогах бьющегося чудовища, Голубой Луч внезапно оживал. Он улыбался заре и шептал непонятные для Звездоглазки слова. Звездоглазка садилась у его ног, облокачиваясь о его холодные, золотые колена, и безмолвно созерцала его лучистым темным взором. Но рыцарь не видел ее.

Когда заря была багряная, рыцарь оставался печален весь вечер. Он любил нежные, голубовато-розовые зори.

Раз была именно такая заря. Розовый дым таял над морем. У берега качалась легкая рыбачья лодка. Ветра не было. Иногда большая рыба с плеском выпрыгивала из воды и снова шлепалась в бездонную глубь.

Звездоглазка обняла колена рыцаря и сказала:

«Голубой Луч! Закат розовый сегодня, такой, как ты любишь. Мне кажется, что розовый сад цветет над морем. Отчего же ты грустен, рыцарь? Ты не улыбаешься, не шепчешь приветных слов заре. Какая печаль у тебя, рыцарь Голубой Луч?»

Рыцарь перевел глаза на Звездоглазку, но взор его блуждал далеко. Он провел рукой по ее рассыпчатым темным волосам.

Голубой Луч сказал:

«Я не могу поведать тебе моей кручины. Но если ты любишь меня и если тебе хочется, чтобы я был веселее, расскажи мне всё, знаешь про острова, далеко лежащие я море. А мне позволь помолчать, Звездоглазка».

В это время набежал ветер, и лодка сильно закачалась; волна хлестнула за низкий борт.

Звездоглазка сказала:

«Море, которое перед нами, — пустынно. Но, если плыть не отдыхая три дня и три ночи, приплывешь к остроту злой волшебницы. Ее зовут Алая Пантера. И остров называется островом Алой Пантеры. Но ты задрожал, рыцарь? Тебя тревожат мои слова? Ты знаешь что-нибудь о Алой Пантере?»

Но Голубой Луч не отвечал. Звездоглазка замокла я печально смотрела на рыцаря. А он в невыразимой тоске сжал голову руками и устремил взор на море.

И бледные голубые тени весеннего вечера упали на печального рыцаря и замершую у его золотых ног девочку.

V

Наступило лето. По-прежнему рыцари с утра уходили на охоту. По вечерам Звездоглазка и Голубой Луч ходили на морской берег, а Жемчужная Головка и Черный Камень, по другую сторону леса, занимались рыбной ловлей Рыцарь закидывал уду, а Жемчужная Головка рылась на морском берегу, доставая приманки для рыбы, червей и букашек.

Однажды солнце закатывалось всё розовое и дымное. Черный Камень нахмурил брови и подозвал к себе Жемчужную Головку.

Она подбежала, перепачканная песком и мокрыми травами.

Черный Камень сказал:

«Ты видишь, какая розовая заря сегодня. Я боюсь этих закатов».

Жемчужная Головка быстро и тревожно взглянула на рыцаря «Я боюсь за моего друга Голубого Луча, при этих закатах, — сказал Черный Камень. — В розовой заре ему всегда грезится улыбка волшебницы Алой Пантеры. Он любит волшебницу, как и я любил ее когда-то. Но я стряхнул с себя ее чары и не вернусь к ней. А Голубой Луч любит ее, забывает зло, какое она сделала для него и для его близких, сколько крови пролилось ради нее. Алая Пантера питается кровью. Она обманывала меня и Голубого Луча, говоря, что она во власти дракона, что она — ангел, плененный дьяволом, что мы должны преступить все грани для ее спасения, что мы должны шагать через горы трупов и озера крови. Последний раз Алая Пантера сказала нам, что еще два убийства — и оковы ада спадут с нее, и она просияет, и станет не только красивая (о! она — очень красивая), но и добрая. Но для этого ей надо выпить два кубка. Один кубок золотого вина, а другой — красного вина. В оба кубка надо влить по капле крови из сердец двух чистых девочек. Выпив эти два кубка, Алая Пантера преобразится и полюбит небесной любовью своих избавителей. Но я не верю Алой Пантере. И Голубой Луч проклял ее, но раз она ему улыбнулась в розовой заре, и цепи волшебства вновь сковали его. Он говорит: “мы ступили слишком далеко, — возврата нет. Или идти вперед, или погибнуть”.

Но я готов лучше погибнуть, чем вернуться во дворец волшебницы. Я задыхался там. Меня леденили ее синие очи и жестокие ласки. Я знаю: она подвергнет меня мучительным истязаниям. Но я твердо стал на моем пути. Перекинь удочку, Жемчужная Головка!»

Жемчужная Головка сердито смотрела на рыцаря.

«Убирайся к твоей волшебнице! — сказала она. ^Я вижу, как ты любишь ее. Для тебя тоска — оставаться в нашем замке».

Черный Камень сказал:

«Ты ошибаешься, Жемчужная Головка. Если кто уедет из замка, то это Голубой Луч. Он страдает и дни и ночи. А оба мы не можем уехать: мы поклялись Серебряной Свирели, что один из нас бессменно будет находиться в замке. А я счастлив моей жизнью здесь. Мне ничего более не надо».

Так окончился разговор Черного Камня с Жемчужной Головкой.

VI