Собрание стихотворений

* * *

Сколько б ни бродилось, ни трепалось^{447}, —а, поди, ведь бродится давно, —от тебя, гремящая реальность,никуда уйти мне не дано.Что гадать: моя ли, не моя ли?Без тебя я немощен и нищ.Ты ж трепещешь мокрыми морямии лесными чащами шумишь.И опять берешь меня всего ты,в синеве речной прополоскав,и зовешь на звонкие заводы,и звенишь — колдуешь в колосках.Твой я воин, жаден и вынослив.Ты — моя осмысленная страсть.Запахи запихиваю в ноздри,

краски все хочу твои украсть.Среди бед и радостей внезапных,на пирах и даже у могилне ютился я в воздушных замкахи о вечной жизни не молил.Жить хочу, трудясь и зубоскаля,роясь в росах, инеем пыля.Длись подольше, смена заводская,свет вечерний, добрые поля.Ну, а старость плечи мне отдавит,гнета весен сердцем не снесу, —не пишите, черти, эпитафий,положите желудем в лесу.Не впаду ни в панику, ни в ересь.Соль твоя горит в моей крови.В плоть мою, как бешеные, въелись

ароматы терпкие твои.Ну так падай грозами под окна,кровь морозь дыханием «марусь», —все равно, покуда не подохну,до конца, хоть ты мне и не догма,я тебе — малюсенький — молюсь.Не позднее 1965

* * *

Как Алексей Толстой и Пришвин^{448},от русской речи охмелев,я ветром выучен и призвандышать и думать нараспев.О ритм реальности и прелесть!Твои раздолье и росаи мне до смерти не приелись,и сам заказывал друзьям

идти, заглядывая в лица,чем есть, с попутчиком делиться,входить в колхозные дома,смотреть багряные грома,в трескучих рощах рыскать чертом,веслом натруживать плечои обходиться хлебом черствымда диким медом желтых пчел,от русской речи охмелев,сквозь ночь лететь на помелеи кликать голосом охрипшим,как Алексей Толстой и Пришвин.Бери в товарищи того ты,кто никому не господин,чьи руки знают вкус работы,чьи ноги знают вкус пути,

кто слов не толк в бумажной ступке,а знает толк в лихом поступке,кто любит запах хвой и води сам из вольных воевод.Я — сын Двадцатого столетья,но перед будущим в долгу,и ни отстать, ни постареть яс друзьями рядом не могу.Шумим листвой, капелью брызжем,по рощам бронзовым и рыжим,светлы от женщин и дерев,близки своим и рады пришлым,как Алексей Толстой и Пришвин,от русской речи охмелев.Не позднее 1965

Люди — радость моя