Мы с детства трудились, как совесть велит, * [11]{450} скитались в солдатской шинели.Акации пахли, и шпанки цвели, и птицы на ветках звенели.Бывало, проснешься и шасть на крыльцо, — и, шалостью души затронув,дышала речушка хмельцой-мокрецой, и пахло сиренью со склонов.И мне ни за что, никогда, никуда от памяти этой не деться.Мы честно прожили былые года, друзья и товарищи детства.Но падали бомбы, поля пепеля, стонала земля пригорюнясь.Прощайте, девчонки! Прощайте, поля! Моя опаленная юность!И не была наша печаль коротка в казармах военных училищ.Вернулись — и нет над рекой городка, от школы одни кирпичи лишь.А за морем снова на юность, на мир гремучие грузы подъемлют.Так пусть же получше посмотрят они, вглядятся попристальней в землю,которую Грозный пытал и рубил, Батый опрокидывал на кол,в которой Чайковский мечтал и любил и Чехов смеялся и плакал,где знали сомненья, от стужи сомлев, и все ж не гнушалися долей,предчувствуя в этой холодной земле тепло материнских ладоней.Так пусть они всмотрятся в наши черты, в наш день, что надеждою светел,и знают, что люди любовью горды и пламенем платят за пепел.<1953, 1965>ОГОНЬ НА ПЛОЩАДИ{451}Дороже всех сокровищ,о город мой родной,ты жизнь мою затронешьтой площадью одной,где в память павших братьев,погибнувших сестер,мы будущего радинавек зажгли костер.Бессмертный дух партийцевне может оскудеть.Их подвигом гордитсярабочий и студент.Их песни не умолкли,хоть песенник уснул,к ним стали комсомолкив почетный караул.Не может тот исчезнуть,забыться и пропасть,кто потрудился честнои пал за нашу власть.Добро, мой город, щедрый,что слёз с лица не стер.Пылает в самом центреторжественный костер.Бывает, что, минуячинушу и ханжу,за помощью к нему яночами прихожу.И видят магазиныи дальние дворы,как свет неугасимыйна площади горит.Горит, неостывающ,ни летом ни зимой.Сверни к нему, товарищ,когда идешь домой.Коль ты не гость случайный,не высмотрщик пустой,по-воински в молчаньеу пламени постой.И пусть тебе не спится,грядущее зовет.Огня того частицав душе твоей живет.Не позднее 1965