Горбушав сентябре идет метать икру…Трепещут плавники, как флаги на ветру.Идет она, забыв о сне и о еде,туда, где родилась.К единственной воде.Угаром,табуном,лавиною с горы!И тяжелеют в ней дробиночки икры…Горбуша прет, шурша,как из мешка – горох.Заторы сокруша.И сети распоров.Шатаясь и бурля, как брага на пиру,горбушав сентябре идет метать икру…Белесый водопад вскипает, будто пунш,когда в тугой струе —торпедины горбуш.И дальше — по камням.На брюхе — через мель!Зарыть в песок икру.И смерть принять взамен.Пришла ее пора, настал ее черед…Здесь — даже не река,здесь малый ручеек.В него трудней попасть, чем ниткою – в иглу…Горбушав сентябре идет метать икру!Потом она лежит —дождинкой на стекле…Я буду кочевать по голубой земле.Валяться на траве,пить бесноватый квас.Но в свой последний день,в непостижимый час,ноздрями ощутив последнюю грозу,к порогу твоемуприду я,приползу,приникну,припаду,колени в кровь сотру…Горбушав сентябре идет метать икру.
«У берега живут мальки…»
У берега живут мальки.Их, как в арбузе — семечек.Как замшелое бревно,щука дремлет в темноте…Все больше средь моих друзей непьющих да лысеющих.Мы еще, наверно, те.А, в общем-то,совсем не те.Куда-то все торопимся, чего-то все опаздываем.То от суеты бежим,то боимся тишины.Мы не стремились в пастухи.Останемся подпасками.Чтобы — нечего терять.Кроме жизни.И жены…А мимо нас плывет река, пустая и бессонная.Возле правого плечастоит корявая ольха.Сейчас мы исповедуем такую философию:помолчим.Да подождем, пока не сварится уха.Пока в упор не поглядит плотва зрачками белыми.Перец в черном котелкекружит,сердце веселя…Считайте нас, пожалуйста, наивными и бедными.Ибо нам принадлежаттолько небо и земля!..И пусть в груди, под паспортом, немножечко покалывает.Мы сидим,оцепенев, у добродушного огня…Цветная стрелка компаса по-прежнему показываетни на север,ни на юг.А на тебя и на меня.