Читаем Собственность и государство полностью

Это отвлеченное понятие о государстве, отрицающем все частные категории, Лассаль связывает с наступающим владычеством низших классов. Он изображает историю как последовательную смену господствующих классов, смену, проистекающую от развития экономического быта. В средние века главным деятелем производства была поземельная собственность. Вследствие этого вершину общественного здания занимала поземельная аристократия, которая в силу присущего всем владычествующим классам стремления, присваивала себе все преимущества, а тяжести возлагала на других. Но с XVI века растет капитал, и эта новая промышленная сила производит наконец государственный переворот, вследствие которого власть переходит в руки средних классов. С Французскою революциею водворяется господство мещанства, которое в свою очередь присваивает политические права исключительно себе, а все тяжести посредством косвенных налогов сваливает на низшие классы. Наконец, с Февральскою революциею наступает новая, современная эра, которая знаменуется владычеством демократии. Но последняя в отличие от своих предшественников не исключает уже никого из своей среды. Рабочий класс заключает в себе всех, ибо все суть работники на общую пользу. Поэтому интересы его не противоречат требованиям нравственности и общего блага, как интересы высших классов; он не грязнет в эгоизме и не принужден заглушать в себе голос разума и совести. Рабочий является истинным представителем общего дела человечества. У него вырабатывается и совершенно иное понятие о государстве, нежели у мещанства. Последнее видит в государстве только ночного сторожа, ограждающего личность и собственность, рабочие же по самому своему беспомощному положению сознают недостаток единичных сил, а потому обращаются к государству с высшими требованиями. В их глазах оно представляет солидарность всех интересов, общность и взаимность развития, оно должно избавить человека от гнета бедности, невежества и нужды, оно должно воспитать его к свободе. Государство есть союз лиц, образующих одно нравственное целое, союз, который в миллионы раз умножает их силу. Осуществление этой идеи и есть задача настоящей эпохи, в этом состоит высокое призвание рабочего класса, который приобрел для этого и надлежащее орудие — всеобщее право голоса[349]

.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)
Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

В коллективной работе новосибирских авторов, первое издание которой вышло в 2004 году, впервые в отечественной историографии предпринят ретроспективный анализ становления и эволюции основных маргинальных групп послереволюционного российского общества, составлявших «теневую» структуру последнего («лишенцы», нэпманы, «буржуазные спецы», ссыльные, спецпереселенцы). С привлечением широкого круга источников, в том числе массовых (личные дела), реконструированы базовые характеристики, определившие социальную политику сталинского режима в отношении названных групп (формирование и развитие законодательно-нормативной базы), динамику численности и состава, трансформацию поведения и групповых ценностей маргиналов в условиях Сибири 1920–1930-х годов.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Коллектив авторов , Сергей Александрович Красильников

Государство и право
Как взять власть в России?
Как взять власть в России?

Уже рубились на стене слева от воротной башни. Грозно шумели вокруг всей крепости, и яростный рев раздавался в тех местах, где отчаянно штурмовали атакующие. На стене появился отчаянный атаман, и городской воевода наконец понял, что восставшие уже взяли крепость, которую он давно объявил царю всея и всея неприступной. Три сотни дворян и детей боярских вместе с воеводой безнадежно отступали к Соборной площади, в кровавой пене теряя и теряя людей.Это был конец. Почти впервые народ разговаривал с этой властью на единственно понятном ей языке, который она полностью заслуживала. Клич восставших «Сарынь на кичку!» – «Стрелки на нос судна!» – валом катился по царству византийского мрака и азиатского произвола. По Дону и Волге летел немой рык отчаянного атамана: «Говорят, у Москвы когти, как у коршуна. Бойтесь меня, бояре, – я иду платить злом за зло!»

Александр Радьевич Андреев , Максим Александрович Андреев

Образование и наука / Военная история / Государство и право / История