Собственность и государство

Несостоятельность этого исторического взгляда очевидна для всякого, кто знаком с действительным ходом истории. Справедливо, что в средние века господствовала поземельная аристократия, но и тогда уже в городах не только возрастало могущество средних классов, но отчасти водворялась и чистая демократия. Затем, с наступлением нового времени и аристократия, и города равно подчинились верховной государственной власти, которая потому именно возвысилась над всеми, что она представляла не интересы одного какого-либо сословия, а всех в совокупности. Даже там, где, как в Англии, аристократия сохранила свое политическое могущество, она могла стоять во главе государства лишь потому, что она не присваивала себе исключительных податных привилегий и не сваливала все тяжести на других, а подчинялась общему праву. Точно так же и средние классы, которые возрастали под сенью монархической власти, являлись представителями интересов всего народа. Третье сословие во Франции заключало в себе не одних горожан, но и все низшие классы. Таким оно и выступило во времена Французской революции, которая в "Правах человека и гражданина" провозгласила не сословное начало, а общее право. Выставлять Французскую революцию чисто мещанским переворотом, который перенес только политическую власть от одного сословия к другому, значит идти наперекор исторической очевидности. Последующее сосредоточение политического права в руках среднего класса было реакциею против революционных начал и сделкою с законною монархиею. Мало того: еще прежде Французской революции в Северной Америке водворилась чистая демократия на началах всеобщего права. Для приобщения низших классов к политической жизни не нужно было дожидаться 24 февраля 1848 г., оно совершилось уже в XVIII веке и притом с гораздо большею прочностью, нежели в Европе. Но Соединенные Штаты Лассаль как будто намеренно обходит, потому что североамериканская демократия, единственная, на которую можно, в сущности, ссылаться, ибо она одна имеет столетнее существование, вовсе не подходит под его идеал. В Америке демократия нисколько не разделяет взглядов Лассаля на государство, а напротив, держится именно тех понятий, которые Лассаль называет мещанскими, тогда как в Европе государственная деятельность расширялась главным образом под влиянием средних классов. Последнее совершалось однако же далеко не в тех размерах, как требует Лассаль, ибо средние классы никогда не делали государство орудием для обращения чужого достояния в свою пользу, к чему именно Лассаль побуждает низшие классы, несмотря на лицемерные уверения, что их интересы сливаются с интересами всех. Государство есть ваш союз, говорит он рабочим, ибо вы составляете 96 1/2 процентов всего населения, поэтому вы вправе пользоваться им для своих выгод. Мещанство может довольствоваться защитою, ибо оно стоит на своих ногах, но рабочие, которые ничего не имеют, должны всего ожидать от государства, и чтобы получить желаемое, они должны воспользоваться принадлежащим им правом голоса, которое обеспечивает за ними большинство.

Оказывается, следовательно, что рабочие, составляющие господствующий элемент современной эпохи, имеют и права и политическую власть, но лишены материальных средств и находятся в таком бедственном положении, что одно государство в состоянии подать им руку помощи. Откуда же такое противоречие? По теории Лассаля, обладание властью составляет плод предшествующего экономического развития. И точно, когда средние классы выступили на смену аристократии, то на их стороне был перевес и богатства и образования. Но в силу чего водворилось господство низших классов? Экономические ли успехи общества привели к тому, что рабочие руки сдвигались господствующею промышленного силою? Приобрели ли рабочие в свою очередь политическое первенство богатством и образованием? Ничуть не бывало: социалисты твердят постоянно, что свобода их мнимая, что они порабощены капиталом и находятся в более бедственном состоянии, нежели когда-либо. Но если так, то откуда же у них политическая сила? Каким образом фактически порабощенные могут юридически иметь в руках своих верховную власть?