Читаем Собственные записки. 1835–1848 полностью

Итак, по-видимому, дело мое о вступлении в службу остановилось. Слухи носятся, что дела на Кавказе в самом дурном положении. Герштейцвейг, которому предлагали место Граббе, отказался, как и многие другие отказываются от занятия там звания сего, имеющего упраздниться, как говорят, вследствие собственной просьбы Граббе, который просит увольнения от своей должности.

Брат Андрей оставался у меня до 18 сентября. Пребывание его было для меня приятно; я давно не видался с ним и принимаю в нем душевное участие, как по бескорыстию, которое он показал при разделе оставшегося после смерти батюшки наследства, так и по неприятному положению, в которое он поставлен на службе; ибо он должен был оставить Синод по неудовольствиям с обер-прокурором графом Протасовым. По собственным словам Андрея, я мог заключить, что неудовольствия сии произошли оттого, что он не нес прямой службы, к которой он никогда не был приготовлен, а занимался единственно своими сочинениями и покровительствованием разным духовным особам вопреки видам светского начальства, овладевшего всем духовным правлением. Сие неминуемо должно было когда-нибудь случиться; ибо праздная по службе жизнь Андрея не могла быть терпима, и хотя он оправдывается сочинениями своими, коим он посвящал все свое время, называя сие полезным и поучительным для соотечественников своих влиянием для поддержания церкви, но сие не могло быть принято в уважение там, где требуется простое исполнение обязанностей от подчиненного. Он должен был заниматься своим делом в свободное от службы время и не заблуждаться называнием службой того, что ему приносило и денежные выгоды, и славу между духовенством, коего он был поборником.

К несчастью Андрея, он мало терпел в жизни, встречал всегда и везде до сих пор снисходительность; а потому, доживши до 36-летнего возраста, не умеет принудить себя ни в чем. В сем отношении он до такой степени избалован, что малейшее обстоятельство, противодействующее его столичным привычкам, выводит его из терпения, чрез что затрудняется и путь в жизни его на каждом шагу. К тому еще одинокая жизнь, которую он век свой проводил, дала ему привычки эгоизма: все должно гнуться пред ним и исполнять желания его, вопреки всему и без внимания к удобству и спокойствию других. Здесь мы старались угождать ему и вместе часто смеялись над его привычкой; он переносил шутки, иногда сердился, но постоянно дружеское обхождение наше с ним оставило в нем приятное впечатление.

20 сентября был я на свадьбе дочери Вадковского с К…ным. Он два раза говорил мне, что он приложит все свое старание, чтоб пользоваться добрым мнением моим, как бы чувствуя, что скрытое поведение его в отношении к Дадиану известно. Дадиан, конечно, заслужил претерпенное им, но К…н был скрытым орудием в этом случае и позорил старого сослуживца своего из-за угла, а не открыто, как бы всякий обязан был сие сделать.

На днях был у меня К…н. Мы долго разговаривали о делах Грузии, и он на каждом шагу как бы желал оправдаться по следствиям, которые он производил в Грузии. Никак бы не думал я обвинять его в сих делах, ибо разумею, что он только исполнял возложенную на него обязанность; но когда он мне, между прочим, сказал, что не может по сей причине искать службы в Грузии, где всех против себя восстановил, то я стал, в самом деле, думать, что он какими-либо неуместными поступками преступил обязанности свои, к удовлетворению каких-либо личностей. Вообще, он мне не понравился. Он, должен быть, отличный служивый; но я бы никак не поручился за чистоту его намерений и прямое самоотвержение в действиях.

18 декабря я проводил жену с тремя старшими дочерьми, отправившуюся в Москву для свидания с сестрой ее Софьей Григорьевной, возвратившейся из чужих краев в недавнем времени. Жена желала также проехать в Петербург; но я всячески отклонял ее от сей поездки.

1843 год

Скорняково, 5 января 1843

…Всякое учреждение порядка и меры к ограждению собственности не нравятся сельским жителям наших всех сословий. Привыкши к воровской промышленности, они считают всякую меру благоустройства стеснительной, и нет тех средств, которых бы они не предпринимали для уничтожения порядка, чему им способствует слабое действие правительственных судебных мест.

Перейти на страницу:

Все книги серии Военные мемуары (Кучково поле)

Три года революции и гражданской войны на Кубани
Три года революции и гражданской войны на Кубани

Воспоминания общественно-политического деятеля Д. Е. Скобцова о временах противостояния двух лагерей, знаменитом сопротивлении революции под предводительством генералов Л. Г. Корнилова и А. И. Деникина. Автор сохраняет беспристрастность, освещая действия как Белых, так и Красных сил, выступая также и историографом – во время написания книги использовались материалы альманаха «Кубанский сборник», выходившего в Нью-Йорке.Особое внимание в мемуарах уделено деятельности Добровольческой армии и Кубанского правительства, членом которого являлся Д. Е. Скобцов в ранге Министра земледелия. Наибольший интерес представляет описание реакции на революцию простого казацкого народа.Издание предназначено для широкого круга читателей, интересующихся историей Белого движения.

Даниил Ермолаевич Скобцов

Военное дело

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 знаменитостей мира моды
100 знаменитостей мира моды

«Мода, – как остроумно заметил Бернард Шоу, – это управляемая эпидемия». И люди, которые ею управляют, несомненно столь же знамениты, как и их творения.Эта книга предоставляет читателю уникальную возможность познакомиться с жизнью и деятельностью 100 самых прославленных кутюрье (Джорджио Армани, Пако Рабанн, Джанни Версаче, Михаил Воронин, Слава Зайцев, Виктория Гресь, Валентин Юдашкин, Кристиан Диор), стилистов и дизайнеров (Алекс Габани, Сергей Зверев, Серж Лютен, Александр Шевчук, Руди Гернрайх), парфюмеров и косметологов (Жан-Пьер Герлен, Кензо Такада, Эсте и Эрин Лаудер, Макс Фактор), топ-моделей (Ева Герцигова, Ирина Дмитракова, Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Александра Николаенко, Синди Кроуфорд, Наталья Водянова, Клаудиа Шиффер). Все эти создатели рукотворной красоты влияют не только на наш внешний облик и настроение, но и определяют наши манеры поведения, стиль жизни, а порой и мировоззрение.

Валентина Марковна Скляренко , Ирина Александровна Колозинская , Наталья Игоревна Вологжина , Ольга Ярополковна Исаенко

Биографии и Мемуары / Документальное