Сочинение Набокова

В начале декабря 2009 года, немедленно после выхода книги в свет, мне прислал свои вопросы Дмитрий Бавильский, выпускающий в эфирной сети журнал «Частный корреспондент». Это один из двух случаев, когда мои ответы были помещены в том виде, в каком были посланы, т. е. по русскому правописанию. Это обстоятельство, равно как мои пояснения причин, вызвали целый шквал возмущенных, оскорбленных или пытающихся оскорбить откликов: по словам г-на Бавильского, его частный журнал читает сорок тысяч анонимов. Если после выстрела в тире начинает бешено вертеться мельница, а заяц ударять в литавры, то значит попал в цель. Заглавие и вступление принадлежат г-ну Бавильскому.

Геннадий Барабтарло: «Не иначе какъ десницею…»

Переводчик набоковского романа «Лаура и ее оригинал» о старом правописании и новой публикации

Одной из главных сенсаций мирового книгопечатанья в этом году стала публикация последнего, незавершённого романа Владимира Набокова «Лаура и ее оригинал».

На русский язык роман этот, изданный «Азбукой», перевел Геннадий Александрович Барабтарло, который отказывается отвечать на вопросы, связанные с собой, считая их личными, но достаточно подробно рассказывает о Набокове и своей работе над переводом «Лауры».

Почему вы настаиваете на публикации ваших ответов с «ерями» и «ятями»? Чем эта ваша личная инициатива может помочь русской словесности?

Вашъ вопросъ есть слдствіе недоразумнія. Русское правописаніе для меня такъ же естественно, какъ вашимъ читателямъ совтское. Тутъ нть ни позы, ни оригинальничанья, не говоря уже объ «иниціатив» или желаніи «помочь русской словесности».

Помочь общему возрожденію не только словесности, но и вообще русской цивилизаціи могло бы безусловное и массовое отшатываніе ршительно отъ всего, произведеннаго совтской властью, какъ отшатываются съ отвращеніемъ отъ порчи или заразы, и это едва ли не въ первую очередь относится къ рчи, во всхъ ея формахъ, въ томъ числ и письменной (литературный языкъ — послдняя и наименьшая забота). Нужно обучать русской грамот въ начальныхъ школахъ, но для этого нужно учить учителей, а для этого нужно сознаніе необходимости контрреволюціонной реформы языка — и тмъ самымъ перемны и самого сознанія. Разомкнуть этотъ кругъ человку не подъ силу, но къ счастью для себя, человкъ только предполагаетъ.

Между прочимъ, «ерей» большевицкая реформа не отмняла; это славянское названіе буквы было вытснено довольно несуразнымъ (и лингвистически неврнымъ) «мягкимъ знакомъ». Вы, конечно, имете въ виду не «ерь», а «еръ», упраздненный на согласномъ конц слова, гарнитурныя литеры котораго были во исполненіе буквы декрета уничтожены въ большихъ типографіяхъ сознательной чернью такъ ревностно, что ихъ долго потомъ недоставало, и потому въ совтской печати, а оттуда и на письм, на поколніе утвердился пріемъ ставить по необходимости апострофъ въ середин слова («из'ятие», «от'явленный» и т. п.).

Китайскій врачъ прежде всего просить паціента, на что бы тотъ ни жаловался, показать языкъ и долго, минуть десять, его изучаетъ. О пореформенномъ русскомъ, прежде чмъ перейти къ діагностик внутреннихъ болзней, можно только по одним языковымъ симптомамъ («Красноватый налетъ. Типунъ. Урзанъ») заключить объ искривленіи позвоночника и сердечной недостаточности.

За т нсколько лтъ, что я печатаю свои сочиненія или переводы въ Россійской Федераціи (только книжка стиховъ была набрана орографически правильно), мн случилось прочитать немало насмшливыхъ, недоуменныхъ, фантастическихъ, презрительныхъ или возмущенныхъ («куда смотрят корректоры!» «кто позволил!») отзывовъ по этому именно поводу. Я отсылаю тхъ, кому любопытно знать мое мнніе, къ своему послсловію къ «Лаур» (и къ предисловіямъ ко всмъ другимъ изданіямъ Набокова въ моемъ перевод).

Как вы готовились к переводу «Лауры и ее оригинала»?