Сочинения

– Я должен вас покинуть, сударь, – объявил разодетый для бала принц, вручив отцу гостинец. – Я танцую следующую кадриль с ее величеством Розальбой, а наверху, кажется, уже настраивают скрипки.

И Обалду вернулся в залу, а несчастный Заграбастал принялся в одиночестве за ужин, орошая его безмолвными слезами…

В лагере Перекориля теперь день и ночь шло веселье. Игры, балы, пиршества, фейерверки и разные другие потехи сменяли друг друга. Жителям деревень, через которые проезжал королевский кортеж, было ведено по ночам освещать дома плошками, а в дневное время – усыпать дорогу цветами. Им предложили снабжать армию вином и провизией, и, конечно, никто не отказался. К тому же казна Перекориля пополнилась за счет богатой добычи, найденной в лагере Заграбастала и отнятой у его солдат; последним (когда они все отдали) было позволено побрататься с победителями; и вот объединенные силы не спеша двинулись обратно в престольный град нового монарха, а впереди несли два государственных флага: один – Перекориля, другой – Розальбы. Капитана Атаккуя произвели в герцоги и фельдмаршалы. Смиту и Джонсу даровали графский титул; их величества не скупясь раздавали своим защитникам высшие ордена Понтийскую Тыкву и Пафлагонский Огурец. Королева Розальба носила поверх амазонки орденскую ленту Огурца, а король Перекориль не снимал парадную ленту Тыквы. А как их приветствовал парод, когда они рядышком ехали верхом! Все говорили, что краше их никого нет на свете, и это, конечно, была сущая правда; но даже не будь они столь пригожи, они все равно казались бы прекрасными: ведь они были так счастливы!

Королевские особы не разлучались весь день – они вместе завтракали, обедали, ужинали, ездили рядышком на верховую прогулку, без устали наслаждались приятной беседой и говорили друг другу разные изысканные любезности. Вечером приходили статс-дамы королевы (едва пал Заграбастал) как у Розальбы появилась целая свита) и провожали ее в отведенные ей покои, а король Перекориль и его приближенные устраивались лагерем где-нибудь поблизости. Было решено, что по прибытии в столицу они сразу обвенчаются, и архиепископ Бломбодингский уже получил предписание быть готовым к тому, чтобы исполнить сей приятный обряд. Депешу отвез светлейший Атаккуй вместе с приказом заново выкрасить королевский дворец и богато его обставить. Герцог Атаккуй схватил бывшего премьер-министра Развороля и заставил его возвратить все деньги, которые этот старый прохиндей выкрал из казны своего покойного монарха. Еще он запер в темницу Храбуса (который, между прочим, довольно давно был низложен), и, когда свергнутый властелин попробовал было возражать, герцог объявил:

– Солдат, сударь, знает одно: приказ; а у меня приказ – посадить вас под замок вместе с бывшим королем Заграбасталом, коего я доставил сюда под стражей.

Итак, обоих свергнутых монархов на год поместили в смирительный дом, а потом принудили постричься в Бичеватели – самый суровый из всех монашеских орденов, – там они проводили дни в постах, бдении и бичевании (а бичевали они друг друга смиренно, но истово) и, разумеется, всячески выказывали, что каятся в содеянном зле и беззаконии и иных преступлениях против общества и отдельных лиц.

Что же касается Развороля, то этого архиплута отправили на галеры, а там попробуй-ка что-нибудь укради!

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой все прибывают в Бломбодингу

Черная Палочка, которая, разумеется, немало содействовала воцарению наших героев, – каждого в своей стране, – частенько появлялась рядом с ними во время их торжественного шествия в Бломбодингу; превращала свою палочку в пони, трусила рядышком и давала им добрые советы. Боюсь, что монаршему Перекорилю немножко надоела фея с ее наставлениями: ведь он считал, что победил Заграбастала и сел на престол благодаря собственным заслугам и доблести; боюсь, что он даже стал задирать нос перед своей благодетельницей и лучшим другом. А она увещевала его помнить о справедливости, не облагать подданных высокими налогами, давши слово, держать его и во всех отношениях быть образцовым королем.

– Не беспокойтесь, фея-голубушка! – успокаивала Розальба. – Ну конечно же, он будет хорошим королем. И слово свое будет держать крепко. Мыслимое ли дело, чтобы мой Перекориль поступил недостойно? Это так на него не похоже! Нет, нет, никогда! – И она с нежностью глянула на жениха, которого считала воплощенным совершенством.

– И что это Черная Палочка все пристает ко мне с советами, объясняет, как мне править страной, напоминает, что нужно держать слово? Может, ей кажется, что мне не хватает благородства и здравомыслия? – строптиво говорил Перекориль. – По-моему, она позволяет себе лишнее.

– Тише, мой милый, – просила Розальба, – ты же знаешь, как была к нам добра Черная Палочка, нам негоже ее обижать.