Сочинения

Но Спускунет уцепилась за шею архиепископа и так громко и пронзительно выла: «Лорд-канцлер, я требую правосудия!..» – что все замерли на месте. Что до Розальбы, то статс-дамы вынесли ее вон без чувств; и если бы вы знали, сколько скорби было в глазах Перекориля, когда унесли его милую, свет очей его, его радость, любовь и надежду, а рядом с ним появилась эта мегера Спускунет и снова завопила: «Правосудия! Правосудия!»

– Заберите все деньги, что украл Развороль, – предложил ей Перекориль. – Двести восемнадцать миллионов или около того. Немалая сумма.

– Я и так получу их, когда выйду за тебя! – отвечала Спускунет.

– Я дам в придачу все бриллианты короны, – еле выговорил король.

– Я и так их надену, когда стану королевой! – отвечала Спускунет.

– Ну возьми половину, три четверти, пять шестых, девятнадцать двадцатых моего королевства, – умолял дрожащий монарх.

– Предлагай всю Европу – без тебя не возьму, мой милый! – воскликнула Спускунет и осыпала поцелуями его руку.

– Но я не хочу, не могу, не в силах!.. Я лучше откажусь от престола! кричит Перекориль, пытаясь вырвать у нее свою руку; но Спусси держала ее, как в клещах.

– Я ведь успела кое-что прикопить, дружок, – говорит она, – и вообще, нам с тобой будет рай и в шалаше. Король почти обезумел от ярости.

– Не женюсь я на ней! – выкрикивает он. – Фея, добрая фея, посоветуй, как мне быть!.. – И он стал в растерянности оглядываться по сторонам и тут увидел строгое лицо Черной Палочки.

– «И что эта Черная Палочка все пристает ко мне с советами, напоминает, что нужно держать слово? Может, ей кажется, что мне не хватает благородства?..» – повторила фея кичливые речи Перекориля.

Он не выдержал ее пристального взгляда; он понял: никуда ему не уйти от этой пытки.

– Что ж, ваше преосвященство, – сказал он таким убитым голосом, что святой отец вздрогнул, – коли фея привела меня на вершину блаженства только затем, чтобы низринуть в бездну отчаяния, коли мне судьба потерять Розальбу, я, по крайней мере, сберегу свою честь. Встаньте, графиня, и пускай нас обвенчают; я сдержу свое слово, только мне после этого не жить.

– Перекориль, миленький! – закричала Спускунет, вскакивая с места. – Я знала, знала, что твое слово крепко, знала, что мой королевич – образец благородства. Скорее рассаживайтесь по каретам, дамы и господа, и едем в церковь! А умирать не надо, дружочек, ни-ни. Ты позабудешь эту жалкую камеристку и заживешь под крылышком своей Барбары! Она не хочет быть вдовствующей королевой, разлюбезный мой повелитель! – Тут старая ведьма повисла на руке бедного Перекориля и, поглядывая на него с тошнотворными ужимками, засеменила рядышком в своих белых атласных туфельках и впрыгнула в ту самую карету, которая должна была везти в церковь его и Розальбу. И опять загремели пушки, затрезвонили все колокола, люди вышли на улицу, чтобы кидать цветы под ноги жениху и невесте, а из окна раззолоченной кареты им кивала и улыбалась Спусси. Вот ведь мерзкая старуха! .

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ, в которой разыгрывается последние действие нашего спектакля

Бесчисленные превратности судьбы, выпавшие на долю Розальбы, необычайно укрепили ее дух, и скоро эта благородная юная особа пришла в себя, чему немало способствовала замечательная эссенция, которую всегда носила в кармане Черная Палочка. Вместо того чтобы рвать на себе волосы, тужить и плакать и вновь падать в обморок, как поступила бы на ее месте другая девица, Розальба вспомнила, что должна явить подданным пример мужества; и, хотя она больше жизни любила Перекориля, она решила не вставать между ним и законом и не мешать ему выполнить обещание, о чем и поведала фее.

– Пусть я не стану его женой, но я буду любить его до гроба, – сказала она Черной Палочке. – Я пойду на их венчание, распишусь в книге и от души пожелаю молодым счастья. А потом я вернусь к себе и поищу, что бы такое получше подарить новой королеве. Наши фамильные драгоценности чудо как хороши, а мне они уже не понадобятся. Я умру безмужней, как королева Елизавета, [574] и перед смертью завещаю свою корону Перекорилю. А сейчас пойдем, взглянем на эту чету, милая фея, я хочу сказать его величеству последнее «прости», а потом, с твоего позволения, возвращусь в свое царство.

Тут фея с особой нежностью поцеловала Розальбу и мигом превратила свою волшебную палочку в поместительную карету четверней со степенным кучером и двумя почтенными лакеями на запятках; уселась вместе с Розальбой в эту карету, а следом за ними туда влезли и Обалду с Анжеликой. Что касается нашего честного Обалду, то он плакал навзрыд, совершенно убитый горем Розальбы. Сочувствие доброго принца очень растрогало королеву, и она пообещала вернуть ему конфискованное поместье его отца, светлейшего Заграбастала, и тут же в карете пожаловала его высочайшим званием первого князя Понтии. Карета продолжала свой путь, и так как она была волшебная, то скоро догнала свадебный кортеж.