Сочинения

Сколько простосердечия, теплоты, живости и благодушия сохранялось еще в этом семидесятитрехлетнем старце, в этом гениальном таланте! Вечер накануне моего отъезда, как нарочно, мы провели вдвоем. Много добрых желаний и советов сказал он мне на прощанье, искренно благодарил за удовольствие, доставленное моим чтением; много предсказывал мне в будущем и даже благословил меня на литературные стихотворные труды Он ошибался во мне, и потому предсказания не исполнились и благословение не пошло впрок. Самый последний совет состоял в следующем: «Не переводите, а пишите свое, что в голову войдет; в молодости переводить вредно: сейчас заразишься подражательностью; в старости переводите сколько угодно».

С глубоко растроганным сердцем вышел я из кабинета Державина, благодаря бога, что он послал мне такое неожиданное счастье — приблизиться к великому поэту, узнать его так коротко и получить право любить его, как знакомого человека! Каким-то волшебным сном казалось мне все это быстро промелькнувшее время! Державин знает, любит меня; он восхищался моим чтением, он так много говорил со мной, так много занимался мною; он считает, что я имею дарование, он говорил это всем, он сохранит воспоминание обо мне... Радостно билось мое сердце, и самолюбие плавало в упоении невыразимого восторга.

В исходе июля, собираясь уехать на десять лет из Москвы в Оренбургскую губернию, я узнал о смерти Державина. Еще живее почувствовал я цену моего с ним очень кратковременного, но полного, искреннего, свободного, кабинетного знакомства. Итак, скромный путь моей жизни озарился последними лучами заходящего светила, последними днями великого поэта! Тридцать пять лет прошло с тех пор, но воспоминание об этих светлых минутах моей молодости постоянно, даже и теперь, разливает какое-то отрадное, успокоительное, необъяснимое словами чувство на все духовное существо мое. И чему я обязан за все это? — единственно моему чтению. Да будет же благословенно искусство, которое звуками даже чужих слов, проникнутых собственным чувством человека, может так могуче переливать их в сердце другого!<...>

КОММЕНТАРИИ

В эту книгу входит значительная часть поэтического наследия Державина. Стихотворения публикуются в хронологическом порядке. Книга знакомит читателя и с прозой Державина: его «Объяснениями» к стихотворениям и автобиографическими записками, которые со времен издания, осуществленного Я. К. Гротом в 1864 — 1883 годах, не печатались. Как «Объяснения», так и «Записки» имеют не только историческое значение и ценность литературного документа: они интересны живым, темпераментным отношением поэта к событиям его эпохи, ярким воссозданием ее атмосферы, а главное — личностью самого Державина, пылкого и простодушного, прямолинейного и умного, неподкупно честного, бескорыстного и обаятельного.

Составитель комментировал не все стихи Державина. Одни из них не нуждаются в примечаниях. Другие прокомментировал сам Державин (такие стихи отмечены в «Содержании» звездочкой). Составитель не счел нужным давать примечания и к тем строкам и стихам, которые шире и многозначнее реального комментария к ним Державина. В «Объяснениях» и «Записках» сохранена последовательность, установленная самим поэтом.

Стихи и проза поэта, дополняя и обогащая друг друга, дадут читателю более полное представление и о самом Державине и о тех вопросах, к которым он упорно обращался на протяжении его жизни.

Из «Объяснений» изъято «изъяснение картин, при них находящихся», так как сами «картины» в настоящем издании не воспроизводятся.

Прозаические тексты Державина печатаются в основном в соответствии с нормами современной орфографии. Сохранено лишь написание отдельных архаизмов, характерных как для стиля Державина, так и для литературы XVIII века в целом.

Стихи печатаются с учетом определенной текстологической традиции, сложившейся на протяжении многих лет в советских изданиях Державина. Так, например, не изменяется архаическое написание рифмующихся слов, а также слов, стоящих под ударением. Это же относится к некоторым названиям и именам собственным (в частности, Румянцев,).

В датировке стихотворений составитель считал возможным ограничиться лишь указанием года создания стихотворения, не мотивируя эту датировку в примечаниях.

СТИХОТВОРЕНИЯ

Невесте. (Стр. 23.) — Обращено к Е. Я. Бастидон, на которой Державин женился 18 апреля 1778 года.

Препятствие к свиданию с супругой. (Стр. 24.) — Укротися же, стихия... — Осенью 1778 года Державин не мог вернуться в Казань к жене из своего имения под Оренбургом, так как по Каме шел лед.

На рождение в Севере порфирородного отрока. (Стр. 26.) — Написано по случаю рождения (12 декабря 1777 года) великого князя, будущего императора Александра I.

С их ты матерью... — то есть Екатериной II.

На Новый год. (Стр. 36.) — Плснира — так в стихах Державин называл свою первую жену. Петры, и Генрихи, и Титы... — Имеются в виду: Петр I; Генрих IV (1553 — 1610), французский король; Тит Флавий Веспасиан (39 — 81), римский император. Элементы — здесь: стихии.