Сочинения. Том 3

Насколько страшным может оказаться для Франции преследование англичанами нейтральных кораблей, это Наполеону было указано в первые же дни существования континентальной блокады: прежде всего уничтожился бы весь сбыт на североамериканском рынке. Лионский и нимский шелк, канские кружева, валансьенский батист, парижские предметы роскоши — все это сбывалось американцам, привозившим на своих судах в Антверпен, Нант, Бордо, Марсель, Ливорно (в обмен на французские провенансы) колониальные товары всех видов: хлопок, красящие вещества и т. п., т. е. именно то сырье, которое еще позволяло французской текстильной промышленности кое-как держаться. Таким образом, возможное прекращение торговли с Соединенными Штатами грозило Франции разом двумя ужасающими ударами[5].

В первый год блокады, когда нейтральный флаг еще был в безопасности, американцы оказали огромные услуги французской торговле. В 1807 г. сбыт в Америку французских товаров стал быстро и заметно увеличиваться. Наполеон и его министры с живейшим интересом следили за этим новым важным фактором, который начал сказываться в торгово-промышленной жизни[6]. Между прочим, «неожиданные заказы из Америки» на большие суммы в конце зимы и весной 1807 г. очень поддержали и лионское шелковое производство, переживавшее из-за войны с Пруссией и Россией такой тягостный момент

[7]. Эти заказы так существенно изменили положение вещей, что префект даже воздержался от раздачи рабочим субсидий, которые были в его распоряжении на этот предмет[8]. Весь департамент Гар в 1807 г. не нуждался в правительственной помощи именно потому, что его текстильная индустрия нашла в этом году сбыт в Америку[9]

.

По показанию голландского консула в Бордо, с 1807 г. только американские суда посещали еще французские порты (и никто более). В частности, они посещали и этот обнищавший порт Бордо, привозили туда колониальные продукты и увозили вина и водки[10] из винодельческих департаментов, шелк и бархат, выделывавшийся в Лионе, Ниме, Амьене.

Американцы, никогда ничего в Лионе не покупавшие, в 1807 г. сделали заказов на

четыре миллиона: они решили воспользоваться дешевизной товара в это тяжелое для французской торговли время[11].

Поздравляя Наполеона с неожиданным счастливым обстоятельством, необычайным усилением торговых сношений с Америкой, министр внутренних дел Шампаньи указывает, что далеко не один только Лион пользуется этим благом. Но тут же он считает долгом своим обратить внимание императора на тяжелые затруднения и препятствия, которые испытывает эта торговля вследствие декрета от 21 ноября 1806 г. Дело в том, что американцы, приезжая за французскими товарами, привозят вместе с тем свое сырье, которым, так сказать, и расплачиваются с Францией. Но вследствие подозрительности властей это сырье (как и все товары, по морю доставляемые) задерживается, осматривается и т. д., и американцы терпят большие убытки. Шампаньи убеждал Наполеона примирить эти важные интересы с «великими политическими видами», продиктовавшими декрет о блокаде: он просил, чтобы французские власти не придирались к тем нейтральным судам, которые силой

были заведены в какой-либо английский порт и никакого товара оттуда не вывезли[12].

Американцы выиграли в торговле с Францией именно то, что англичане потеряли вследствие войны, — так формулировался в глазах правительства смысл этого оживления торговых сношений с Америкой[13].

Но в ноябре и декабре 1807 г. это положение вещей круто изменилось. 11 ноября английское правительство издало свои orders in council, устанавливавшие право обыска и обложения груза нейтральных судов, а декабрьским миланским эдиктом Наполеон объявил, что будет конфисковать все нейтральные суда, подчинившиеся этим английским требованиям.

Соединенные Штаты ответили наложением эмбарго на все английские и французские суда, но для французской торговли это уже было не столь существенно: все равно французские товары и до сих пор шли не на французских, а на американских кораблях.