Сочинения в четырех томах. Том 1

— У меня есть другой рабочий девиз, — сказал он. — Когда я встречаю человека, подобного Бигу, я говорю: «Живи и дай умереть!»

Декстер пожал плечами.

— Может быть, это и так, мистер Бонд, но здесь вы подчиняетесь моим приказам. И я буду рад, если вы примете мои условия.

— Ну разумеется, — отвечал Боцд. — Большое спасибо за помощь. Желаю вам удачи в Гарлеме!

Декстер остановил такси и они распрощались.

— Пока, ребята! — коротко произнес Декстер. — Долгой вам жизни!..

Его такси слилось с транспортным потоком, направлявшимся в верхнюю часть города.

Бонд и Лейтер с улыбкой посмотрели друг на друга.

— Способный парень, — заметил Бонд.

— Они там все ничего, — согласился Лейтер. — Намного зануды и слишком носятся со своими правами. Вечно пререкаются либо с нами, либо с полицией. Мне кажется, у вас в Англии то же самое.

— Похоже, что так, — отвечал Бонд. — У нас вечно проблемы с «Эм-Ай-5»[53], которая опять наступает на пятки Скотленд-Ярду. Ну как, пойдем сегодня вечером в Гарлем?

— Не возражаю, — согласился Лейтер. — Я высажу вас у отеля и заеду за вами около половины седьмого. Встретимся на первом этаже в баре «Кинг-Коул». Хотите взглянуть на мистера Бига? — усмехнулся он. — Что ж, я и сам бы не отказался. Только ни за что не признался бы в этом Декстеру. — Он жестом остановил такси.

— Отель «Сент-Риджис». Угол Пятой и Пятьдесят пятой-стрит.

Они сели в перегретую металлическую коробку, насквозь пропитанную табачным дымом.

Лейтер слегка приоткрыл окно.

— Вы что, — тут же обернулся через плечо водитель, — хотите, чтобы у меня воспаление легких было?

— А вы хотите, чтобы мы задохнулись в этой газовой камере? — сыронизировал Лейтер.

— Парень не дурак, а? — восхитился водитель, со скрежетом переключая коробку передач. Вынув из-за уха жеваный окурок сигареты, он поднял его вверх. — Два доллара за три штуки! — торжественно объявил он.

— Вас надули на двадцать четыре цента, — пошутил Лейтер, дальше они ехали молча.

Бонд поднялся в свой номер в отеле. Было четыре часа, портье обещал разбудить его ровно в шесть. Бонд несколько минут постоял у окна своей спальни. Слева ярко-красный диск солнца висел над крышами небоскребов. — В домах зажигались огни, и город становился похож на гигантские соты, залитые медом. Улицы внизу озарились неоновыми огнями, переливаясь красным, зеленым и голубым. В густых сумерках печально вздыхал ветер, а его комната казалась еще теплей и уютней. Бонд опустил занавески и включил лампу, висевшую над кроватью. Раздевшись, он залез под мягкие перкалевые простыни и начал думать о холодных лондонских улицах, пронизываемых ветром, о шипящем газовом камине в своей конторе и о меню, нацарапанном мелом в пивной, которую он посетил перед отъездом из Лондона: «Сосиски, запеченные в тесте, с овощным гарниром».

С удовольствием развалившись на широкой кровати, он вскоре уснул крепким сном.

А между тем в Гарлеме дежурный оператор главного коммутатора мистера Бига, агент по кличке Шепот, дремал над таблицей тотализатора. Доска приборов молчала. Внезапно загорелся красный свет в правом нижнем углу. Это был очень важный сигнал.

— Да, босс, — тихо произнес Шепот в микрофон. При всем желании он не мог говорить громче. Родившись в так называемом «раковом квартале» Нью-Йорка, на пересечении Седьмой-авеню и Сто сорок второй-стрит, где смертность от рака легких была раза в два выше, чем в остальных районах Нью-Йорка, Шепот перенес туберкулез и лишился легкого.

— Передай Глазам, чтобы смотрели в оба, — медленно произнес низкий голос. — Объектов должно быть трое. — Дальше следовало подробное описание Бонда, Лейтера и Декстера. — Сегодня вечером или завтра они должны появиться. Следует проявлять особое внимание в районах Первой и Восьмой-авеню, а также в ночных кабаках, если их потеряют из вида. Не стоит висеть у них на хвосте. Сообщите мне, когда все будет готово. Как поняли меня?

— Отлично, босс, — хрипло произнес Шепот.

Связь прекратилась. Оператор достал связку штекеров, и вскоре панель коммутатора, ожив, засверкала огнями. Слова Бига вышли в ночной эфир.

В шесть часов вечера Бонд был разбужен мягким звонком телефона. Он принял холодный душ и тщательно оделся, повязав кричащий галстук в яркую полоску и вытащив из кармана жилета край пестрого носового платка. Замшевая кобура висела на три дюйма ниже левой подмышки. Он выщелкнул все восемь патронов своей «беретты», разложил их поверх покрывала, проверил, затем вновь зарядил пистолет, поставил его на предохранитель и положил в кобуру.

Затем он проверил свои мокасины — прощупал носки и взвесил их в руке. Немного поразмыслив, он полез под кровать и достал свои старые туфли, которые ухитрился спрятать от фэбээровцев. Надел их и сразу почувствовал себя поуверенней.

Носки его старых туфель были подбиты металлом.