Сочинения в четырех томах. Том 1

Осторожно вынув клинья из-под двери в соседнее купе, он мягко повернул ключ в замке. Вынул «беретту» из кобуры, поставил ее на предохранитель и жестом приказал Солитэр открыть дверь и встать за нею. Она быстро открыла дверь — в соседнем купе было пусто.

Бонд, улыбнувшись, пожал плечами.

— Позовешь меня, когда ляжешь, — сказал он, выходя в соседнее купе.

Дверь в коридор была заперта на ключ. Купе было точно такое же, как и то, которое они занимали. Бонд внимательно осмотрел его, ища уязвимые места. На потолке было единственное отверстие для вентиляции, и Бонд, привыкший учитывать все возможные варианты, решил, что его вряд ли используют для того, чтобы напустить, скажем, газа в купе. Тогда пострадали бы все пассажиры в вагоне. Канализационные трубы в туалете? Через них можно было ввести какое-нибудь смертельное вещество, но для этого нужно обладать акробатическими способностями и недюжинной храбростью, пробравшись к отверстию снизу поезда. Вентиляционного выхода в коридор не было.

Скорее всего, они воспользуются дверью. Что ж, ему придется не спать до утра.

Солитэр позвала его. В комнате пахло духами «Вент-Вэр» от Балмена. Она смотрела на него сверху, опершись на локоть.

Вокруг ее плеч была обвернута простыня, и Бонд полагал, что под ней ничего не было. Освещенные ночником волосы спадали темной волной. Лицо находилось в тени. Он взобрался наверх по небольшой алюминиевой лестнице и наклонился, чтобы поцеловать ее. Солитэр потянулась к нему навстречу, и в этот момент простыня упала с плеч…

— Черт возьми! — пробормотал Бонд. — Ты…

Она закрыла ему рот рукой.

— Allumeuse — самое подходящее слово для этого, — прошептала она. — Мне нравится дразнить тебя, такого сильного и молчаливого… От тебя исходит какая-то грозная энергия… Я могу только играть с тобой, да и то недолго. Когда же заживет твоя рука?

Бонд больно укусил ее за ладошку, закрывавшую ему рот. Солитэр взвизгнула.

— Думаю, скоро, — ответил он. — А когда ты снова начнешь играть со мной, я распну тебя, как грешницу на кресте.

Она обвила его шею руками; они поцеловались долго и страстно.

Наконец она откинулась на подушку.

— Поправляйся скорее, — сказала она. — Эта игра меня начинает утомлять.

Бонд спустился вниз, задернув штору над ее полкой.

— Постарайся поспать как следует, — посоветовал он. — Завтра нам предстоит тяжелый день.

Солитэр что-то пробормотала в ответ, повернулась на другой бок и выключила лампу.

Бонд проверил клинья под обеими дверьми. Затем, сняв пиджак и галстук, он лег на нижнюю полку. Выключил свет и начал думать о Солитэр, слушая старую песню, которую выстукивали колеса поезда и под которую так хорошо спалось.

Было одиннадцать часов ночи. Поезд проходил большой участок в Джорджии между Колумбией и Саванной. До Джэксонвилла оставалось шесть часов. Шесть часов темноты и ночного безмолвия, которыми непременно воспользуется человек Бига, выполняя полученные от шефа инструкции.

Огромный экспресс отстукивал километры, проносясь, как освещенный призрак, мимо пустынных равнин и небольших деревень Джорджии, которую называли «персиковым» штатом. Призывный гудок дизель-поезда прорезывал пустоту саванны. Яркий свет прожектора спереди прокладывал путь в черной, как гуталин, ночи.

Бонд опять включил свет и попытался читать, но мысли его были направлены на другое. Вскоре он сдался и выключил свет. Теперь он стал думать о Солитэр, о будущем, о том, что они будут делать в Сент-Питерсберге и Джэксонвилле, о встрече с Лейтером.

Около часа ночи, когда он уже задремывал, не в силах бороться со сном, раздался мягкий металлический стук рядом с его головой. Бонд моментально проснулся и стал прислушиваться, не выпуская «беретты» из рук.

Кто-то стоял за дверью купе в коридоре, пытаясь осторожно открыть замок.

Бонд вскочил на ноги и босиком подошел к двери в соседнее купе. Осторожно вытащил клинья из-под двери, нажал на ручку и тихонько открыл дверь. Пройдя через купе, он так же осторожно попытался открыть дверь в коридор.

Засов отворился с оглушительным лязгом. Бонд, рывком открыв дверь и быстро выскочив в коридор, увидел убегающую фигуру уже почти в конце коридора.

Ах, если бы у него были свободны обе руки! Он смог бы выстрелить в бегущего человека! Когда же он открыл дверь, ему пришлось засунуть «беретту» за пояс. Он понимал, что преследование было бесполезным. Большинство купе были пустыми, и убегавшему ничего не стоило заскочить в одно из них и спрятаться там. Бонд все предвидел заранее. Его единственным шансом было внезапное нападение.

Он подошел к двери купе «Н». Внизу под дверью белел кусочек бумаги. Бонд сразу же вернулся в свое купе, пройдя через соседнее, и включил ночник. Солитэр не проснулась. Записка лежала на полу под дверью. Бонд взял ее в руку, не подумав об отпечатках пальцев (не те это люди…), и развернул ее. На клочке дешевой бумаги в линейку большими красными буквами было написано: