Сочинения в четырех томах. Том 3

Он был явно озадачен.

— Ладно, так уж и быть, двадцать пять фунтов, — сказал я. — Как их зовут и на кого работают.

Он заколебался.

— Только не здесь, приятель. В поезде.

— Нет, не в поезде. В ложе прессы и немедленно.

— Я был настроен решительно.

Он отпросился на пять минут у ворчащего хозяина и пошел впереди меня вверх по ступенькам к «Орлиному гнезду», которое занимали представители прессы. Я мигнул единственному газетчику, который там оказался, и тот покорно исчез.

— Ну вот, — сказал я. — Итак, кто они?

— Бирмингемцы, — осторожно ответил он.

— Это понятно. От их акцента воздух спекся.

— Боксеры-профессионалы, — отважно продолжал он.

Я вовремя удержался, чтобы не сказать ему, что это и я понял.

— Ребята Чарли Бостона, — нервно выпалил он наконец.

— Вот это уже нечто. А кто такой Чарли Бостон?

— Да кто же не знает Чарли Бостона! У него игровые лавки в Бирмингеме, Уолвергемптоне и в разных других местах.

— И мальчики в поездах?

Любопытство все больше разбирало его.

— Может, вы должны Чарли деньги? Чего ж тогда им от вас надо было? Обычно так они гоняются за неаккуратными должниками.

— Впервые в жизни слышу о Чарли Бостоне, не говоря уже о том, что ни пенса ему не должен. — Я вынул из бумажника пять пятифунтовых купюр. Натренированным жестом он сцапал бумажки и ловко упрятал в потайной карман под мышкой.

— Ворье проклятое, совсем одолело, — объяснил он. — Только и знай — держи ухо востро.

Он вмиг скатился по ступенькам, а я остался в ложе прессы и отпил еще глоток из волшебного флакончика, размышляя о том, что Чарли Бостон поступил очень и очень глупо, когда натравил на меня своих ребят.

Как и следовало ожидать, реакцией Люка-Джона было возмущенное:

— Да как смеют они так обращаться с сотрудниками «Блейз»!

Среда. Утро. В редакции почти никого.

Дерри по горло увяз в своих бумажках, телефон молчал, на каждом столе следы лихорадочной бездеятельности.

И в этот омут я забросил камешек — сообщение о том, что двое мужчин в угрожающей форме потребовали, чтобы я прекратил вмешиваться в бизнес с нестартующими лошадьми. Люк-Джон сидел прямо как воинственно раздувшаяся жаба и, казалось, трясся от радости, что статья принесла такие осязаемые результаты. Потом положил на телефонный аппарат свою когтистую лапу.

— Манчестерское отделение? Дайте спортивный отдел… Энди, это ты? Люк Мортон. Что ты знаешь о букмекере по имени Чарли Бостон? У него сеть игорных лавок в окрестностях Бирмингема.

Он долго и с нарастающим интересом слушал ответ.

— Что ж, все сходится… Да, да. Прекрасно. Разузнай и позвони мне.

Наконец он опустил трубку и потер кадык.

— Примерно год тому назад Чарли Бостона будто подменили. До этого он был самым обыкновенным бирмингемским букмекером с шестью игорными лавками и относительно приличной репутацией. Сейчас, по словам Энди, дела его пошли в гору, и он больно возомнил о себе. И вообще, в последнее время о нем слишком много говорят. Похоже, действительно он нанял двух боксеров из бывших отбирать деньги у должников. И в результате разбогател так, будто сам их штампует.

Я пытался обмозговать услышанное. Чарли Бостон с шестью своими лавками и мальчиками-боксерами совсем не подходил под описание, какое дал Дембли тому уравновешенному джентльмену в «роллсе» с шофером и с греческим, скандинавским или датским акцентом. Их даже трудно представить партнерами по какому-то общему делу. Конечно, возможно, существуют два совершенно отдельных жульнических предприятия, но если так, что же произойдет в случае столкновения их интересов? И кто из них совратил Берта Чехова? Но если все-таки это одна компания, тогда я отвел бы господину в «роллсе» роль мозгового центра, а Чарли Бостону — грубой исполнительной силы. Их решение натравить на меня своих псов — классический пример взаимодействия.

На столе Люка-Джона зазвонил телефон, и он снял трубку. Он слушал и все больше хмурился, потом повернул голову и внимательно посмотрел на меня.

— Как это понимать, что он был избит до неузнаваемости? Ничего подобного! В данный момент он здесь в редакции, а вчера ездил на скачки в Пламптон. У ваших газетчиков чересчур богатое воображение… Не верите мне, поговорите с ним самим. — Он протянул мне трубку и прошептал с гримасой:

— Коннесли, чертова кукла…

— Мне сообщили, — заговорил отчетливый и злобный голос в трубке, — что какие-то бирмингемские тяжеловесы буквально разнесли вас в куски позавчера, когда…

— Сплетни, — произнес я скучающим тоном. — Я сам слышал это вчера в Пламптоне.

— Согласно полученной мной информации, вы никак не могли оказаться вчера в Пламптоне.

— Ваш источник не надежен. Гоните его в шею.

Пауза. Потом он заговорил снова.

— Вы, конечно, понимаете, мне не трудно проверить, были вы там или нет.

— Валяйте, проверяйте! — Я с грохотом швырнул трубку на рычаг и возблагодарил судьбу, что моя версия дошла до Люка-Джона первой.

— Надеюсь, в следующее воскресенье последует продолжение? — спросил он. Коннесли не заронил в его душу подозрений. — Заставь спортивную администрацию принять меры. Встряхни их хорошенько! Не мне тебя учить, как это делается.