Сочинения в двух томах. Т.2

Поклоняться Богу в каком-нибудь специальном месте, обратившись лицом к образу или к определенному месту, – не значит поклоняться этому месту или образу или почитать таковые, а значит лишь признать их святыми, т.е. признать этот образ или место изъятыми из обиходного пользования. Ибо таков смысл слова “святой”, а именно что оно подразумевает не повое качество в месте или образе, а лишь новое отношение благодаря посвящению того или другого Богу. Вот почему такое поклонение Богу не идолопоклонство в такой же мере, как не было таковым поклонение Богу перед медным змеем, или как не было идолопоклонством со стороны евреев, когда они, находясь вне собственной страны, обращались во время молитвы лицом к храму Иерусалима, или как не было идолопоклонством со стороны Моисея, когда он снял свою обувь перед горящей купиной на месте, примыкавшем к горе Синай. Так как это место Бог избрал как место, куда Он являлся, чтобы дать законы народу Израиля, то оно было святой землей не в силу присущей ему святости, а в силу отделения его в пользование Бога. В такой же мере не было идолопоклонством со стороны христиан поклонение Богу в церквах, которые были однажды торжественно посвящены Богу для этой цели властью царя или других истинных представителей церкви. Но поклоняться Богу как одухотворяющему такие образы или присутствующему в таких местах, т.е. поклоняться ограниченному месту как бесконечной субстанции, есть идолопоклонство, ибо такие конечные боги суть лишь идолы воображения, не имеющие никакой реальности, и они называются в Писании именами “суета”, “ложь” и “ничто”. Точно так же является идолопоклонством почитание образов и мест не как одухотворенных или обитаемых Богом, а как напоминающих о Боге или каком-нибудь его деянии, если эти образы или места посвящены Богу или установлены властью частных лиц, а не властью наших верховных пастырей. Ибо заповедь гласит: не делай себе никакого изображения

. Бог повелел Моисею сделать медного змея, он его сделал не себе, и поэтому это деяние не было против заповеди. Но сотворение золотого тельца Аароном и народом было идолопоклонством не только потому, что они считали этого тельца Богом, а также потому, что они сотворили его для религиозной надобности, не имея на то полномочий ни от Бога, их суверена, ни от Его наместника Моисея.

Язычники почитали в качестве богов Юпитера и других, которые были людьми, совершившими, может быть, при жизни великие и славные дела, а детьми Бога они считали разных мужчин и женщин, предполагая, что они родились от бессмертного Бога и смертного человека. Это было идолопоклонством, так как они установили такую религию по собственному усмотрению, не будучи на то уполномочены Богом – ни Его вечным законом разума, ни Его позитивным законом, данным в Откровении. Но хотя наш Спаситель был человеком, относительно которого мы также веруем, что Он был бессмертным Богом и Сыном Бога, однако это не идолопоклонство, так как эта вера зиждется не на нашей фантазии или нашем суждении, а на Слове Божием, данном нам через откровение Писании. А что касается культа в форме таинства причащения, то, если слова Христа это Мое тело

означают, что и Он сам, и то, что имеет вид хлеба в Его руке, и не только это, но и все кажущиеся куски хлеба, которые когда-либо были или будут освящены священниками, являются столькими же телами Христа, которые, однако, все вместе составляют одно тело, тогда таинство причащения не идолопоклонство, ибо оно санкционировано нашим Спасителем. Но, если этот текст означает нечто другое (хотя нет иного текста, который подтвердил бы такое предположение), тогда указанный обряд есть обоготворение человеческого установления и, следовательно, идолопоклонство. В самом деле, недостаточно сказать: Бог может пресуществлять хлеб в тело Христа, ибо и язычники считали Бога всемогущим и могли бы на этом основании с не меньшим успехом оправдывать свое идолопоклонство, утверждая, как и другие, что их дерево и камень пресуществлены в Бога всемогущего.