Сочинения в двух томах. Т.2

Б. Потому что определение, являющееся разъяснением определенной сущности, обычно называется философами “самой сущностью”. Например, если определение человека есть “разумное животное”, то сущностью они называют разумное животное и говорят, что оно складывается из животного и разумного

, составляющих его части, не проводя различия между определением человека, каковым является речь, частями которой будут имена “животное” и “разумное”, и самим человеком, частями которого являются голова, грудь и прочее. Но поскольку трудно назвать конкретно (in concrete) разумное животное “сущностью”, некоторые пытаются смягчить это выражение, говоря, что сущностью человека является не разумное животное, а разумная душа и что она есть субстанция, существующая отдельно от человеческого тела. Таким образом, они делают сущностью часть самого человека, интегрирующую и в то же время сущностную.

А. О эти великолепные миражи пустой философии! Но скажи, что, собственно, в действительности означает “лицо” (persona)?

Б. Это латинское слово, означающее любую единичную вещь, действующую либо по своей, либо по чужой воле. Так, Цицерон (Об ораторе II 102) говорит: “Я один беру на себя три лица (personae) – собственное, судьи и противника”. Что это означает, если не то, что сам Цицерон берет на себя роль собственную, судьи и противника? Ну а что находим мы в англиканском катехизисе, где служитель спрашивает: Что ты прежде всего узнаешь из членов

(articulis) твоей веры?, а вступающий (оглашенный) отвечает: Прежде всего веру в Бога-Отца, который создал меня и весь мир, во-вторых, веру в Сына Его, Иисуса Христа, принесшего искупление мне и всему роду человеческому, в-третьих, веру в Святой Дух, освятивший меня и весь избранный народ Божий. Но это и есть утверждение, что Бог в собственном лице создал все, в лице своего Сына искупил род человеческий, в лице Святого Духа освятил церковь. Можно ли сказать о ликах Божества яснее и в более точном соответствии с верой? Если же вместо слова “лицо” мы станем вместе с греческими отцами церкви употреблять слово “ипостась”, то, поскольку “ипостась” и “субстанция” означают одно и то же, мы создадим вместо трех лиц три Божественные субстанции, т.е. трех богов. Беллармин и чуть ли не все другие ученые определяют “лицо” как “первую мыслящую субстанцию”, т.е. неделимую субстанцию, т.е. единственную, но мыслящую, такую, как Бог, Христос, Святой Дух, Гавриил, Петр. А что такое эти три первые субстанции, Отец, Сын и Святой Дух, если не три Божественные субстанции? Но это противоречит вере. Беллармин не понял смысл латинского слова “лицо”. Если бы это слово обозначало первую субстанцию, разве греческое ядоошлог не обозначало бы то же самое? Но это неправильно, ибо оно обозначает, собственно, лицо человека, как естественное, так и искусственное, т.е. маску, а также представительное лицо и употребляется не только в театре, но и в суде, и в церкви. А что такое представительное лицо, если не образ или отпечаток представляемого? Именно в этом смысле св. Павел называет нашего Спасителя (Евр. 1, 3) образом (character) Божественной субстанции.

А.

А что означает в Священном писании слово

Б. Собственно, ничего, кроме лица. Как синекдоха[160] иногда употребляется вместо самого человека, например в слове προσωποληφία. Но в Символе веры нет ни малейшего упоминания ни лица, ни ипостаси, ни Троицы, хотя в греческом тексте Символа Афанасия встречается ипостась. А церковь принимает Символ Афанасия, но без слова “ипостась”, только в качестве парафразы Никейского Символа. Ведь ни Символ, ни какой-либо член веры не может быть установлен только в силу авторитета отдельных учителей, даже всей церковью, если они не согласуются с толкованием Священного писания.

А.

Почему же древние отцы церкви и многие другие новейшие учители пользовались этими словами?

Б. Потому что не могли быть истолкованы иначе слова Священного писания, а именно (Матф. 28, 19): Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, и слова св. Иоанна (1 Иоан. 5, 7): Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Сын и Святой Дух, и другие подобные места, говорящие о Божественности Христа.

А. Но почему вообще необходимо было объяснять то, что, как они сами знали, непознаваемо, т.е. необъяснимо?