Сочинения в двух томах. Том 1

— Ты не ребенок и сам можешь понять, что в такую погоду без руля и с парусами не больше носового платка, на расстоянии тысячи миль от земли, положение парохода незавидное…

— Представь себе, мне снилось, будто пароход пошел ко дну и мы не могли вырваться из нашей каюты потому, что дверь была заперта, вода хлынула бешеным водоворотом в иллюминатор и все кругом погрузилось в страшный мрак!

Мюрри слушал своего друга с нахмуренным лицом.

— Сны — пустяки, притом же весьма естественно, что и тебе и мне привиделся почти один и тот же сон. Мы все легли вчера под впечатлением напугавшей многих катастрофы и, естественно, могли ожидать самых худших случайностей. Это все — игра нервов и воображения. Лучше всего вставай и принимайся делать что-нибудь! Ничего нет хуже, чем валяться днем в постели, в твои годы это непростительно.

Лэдло лениво принялся одеваться, а Вест занялся чем-то над своим чемоданом.

Между тем буря все крепла; пароход кидало из стороны в сторону. Никому не было позволено выходить наверх, кроме крайней надобности, но Мюрри удалось упросить помощника капитана разрешить ему добраться до прикрытия будки механика. Здесь, держась обеими руками за протянутые веревки, Мюрри Вест стоял и наблюдал за беспрерывным прибоем новых могучих валов, ежеминутно заливавших палубу, за беспомощно качавшимся на волнах рассвирепевшего океана грузным пароходом. Но долго оставаться здесь не было никакой возможности: ураган позволял удерживаться на ногах лишь с громадным усилием, страшный ливень слепил глаза и злобно хлестал вместе с ветром в лицо, соль проникала в рот и в нос, вызывая неприятное едкое ощущение. С большим трудом добрался Мюрри Вест до спуска в кают-компанию, сказав себе, что пароход осужден на гибель, если только не случится какого-нибудь чуда.

У подножия лестницы ему встретился доктор.

— Посмотрите, что там делается внизу! — сказал он. — Полный, открытый бунт… Капитан ничего не может сделать, он со своими людьми едва-едва управляется наверху. Высокочтимый викарий внизу урезонивает и уговаривает этих безумцев, которые от страха и ужаса совершенно лишились рассудка. Право, ему надо подивиться… Молодчина этот викарий! Пойдемте туда, вы сами увидите!

— Идемте! Попытаемся и мы сделать, что возможно!

Когда они спустились, им предстала душу раздирающая картина. В трюме было темно, стоны, жалобы и проклятия стояли в воздухе. Женщины прижимали своих детей или молящим жестом протягивали их к вошедшим, прося спасти. Мужчины мрачно потрясали кулаками или, выхватив свои ножи, грозили силой проложить себе дорогу на верхнюю палубу. Особенно свирепствовал и неистовствовал один ирландец — присутствие викария еще более раздражало его.

— Неужели они думают, что я буду тонуть вместе с этими еретиками? Что он тут делает, этот черноризец? Да я лучше буду умирать с некрещеным негром, чем с ним! За один шиллинг я проломлю ему голову!

На это викарий достал из кармана шиллинг и сунул его ирландцу.

— На, возьми, да не трудись принимать грех на душу — все равно мы с тобой будем тонуть в разных концах парохода! А пока еще до того не дошло, будь мужчиной, смотри, сколько здесь женщин, нуждающихся в утешении! Ты же только смущаешь их своими речами. Если бы пришло нам время умирать, неужели бы капитан запер всех нас здесь?! Речь не о смерти, а об опасности для неразумных! Попробуем, друзья, быть благоразумными! Мы еще вместе будем плясать в Дублине, если все будем дружны между собой! Давай-ка лучше ударим по рукам, дружище, еще не пришел час брататься с русалками!

— Воистину так! Чего мы взбеленились раньше срока? Умного человека всегда хорошо слушать. Скажите-ка, высокочтимый, что же мне теперь делать, по-вашему? — заговорил совсем другим тоном успокоенный ирландец.

— А вот, сколько помнится, есть у вас здесь концертино. Кто умеет, сыграет, а кто может, тот споет. Вот я первый затяну, хотя давно не певал, а надоест петь, станем плясать!

Предложение это всем понравилось, и его тотчас же привели в исполнение.

— Ну, не говорил ли я вам, — обратился доктор Купер к Мюрри Весту, — что этот викарий — славный парень? Клянусь честью, ведь он спас нам этот день! Теперь здесь на часок-другой забавы и веселья хватит, и все они будут спокойны до поры до времени и без нас! Поэтому пойдемте-ка взглянем, что делают наши дамы. Ведь у них нет ни песен, ни пляски!..

С большим трудом, хватаясь за все притолоки и выступы, поминутно сталкиваясь друг с другом, добрели они наконец до общего салона. Большинство дам не расставалось в этот день со своими койками, но Джесси Голдинг и одна из девиц казино находились в салоне и жались друг к другу.

— Смотрите, — сказал доктор вполголоса, указывая на двух девушек, — не говорил ли я, что море — великий демократ и в минуту опасности все равны?

— Неужели это никогда не кончится, эта качка? Я бы, кажется, Бог знает что дала, чтобы очутиться на твердой земле! — воскликнула не то шутливо, не то жалобно Джесси, обращаясь к вошедшим.

— Как вы полагаете, нам здесь не грозит опасность? — спросила молодая актриса, вся бледная и дрожащая.