Сочинения в двух томах. Том 1. Звезды Эгера

Луна поднялась уже от края неба на полтора копья, осветила золотые шары и конские хвосты бунчуков над шатрами, острия пик и пушки.

Каждый раз, когда долговязый часовой проходил мимо Гергея, он окидывал юношу взглядом.

Гергея это пугало, и он вздохнул с облегчением, увидев, что к нему опять приближается широкоплечая фигура великана.

Парень обирал ртом семечки с подсолнуха, как это делают обычно свиньи. Он не был в карауле, не нес никакого наряда и мог шататься где ему вздумается.

- Шатерники нас опередили, - пожаловался он долговязому солдату. - Едва один подсолнух нашел.

- А может, неверные постарались все убрать, - ответил асаб угрюмо. - Это ведь такой народ! Только прослышат, что турки идут, и все убирают с поля - поспело или не поспело.

Караульный продолжал шагать возле невольников, иногда останавливаясь и почесывая себе бок или ляжку.

Великан съел все семечки и надкусил даже сердцевину подсолнуха, но выплюнул ее.

- Тебе не дали поесть? - спросил его Гергей.

- Пока еще нет, - ответил турок. - Сперва кормят янычар. Я ведь впервой в походе.

- А кем ты был раньше?

- Пастухом. Стадо слонов пас в Тегеране.

- Как тебя зовут?

- Хасаном.

Рядом с ними на траве сидел янычар. Он держал в руке кусок вареной грудинки и ел, срезая с кости мясо.

Янычар заговорил:

- Мы его просто Хайваном зовем, потому что он скотина.

- Почему скотина? - спросил Гергей.

- Потому что ему всегда снится, будто он янычар-паша, - ответил янычар, бросив кость за спину.

7

Гергей вытянулся на траве, положив руку под голову.

От усталости у него слипались глаза, но спать он не мог. В голове вертелась одна неотвязная мысль: как освободиться?

Он с неудовольствием заметил, что Хайван вернулся и, чавкая, снова примостился возле него. Парню, видно, досталась баранья ножка из какого-нибудь котла.

- Неверный, - окликнул Хайван юношу, пнув его в колено, - если ты голоден, я и тебе принесу.

- Спасибо, - ответил Гергей. - Я не голоден.

- Ты не ел с тех пор, как мы схватили тебя?

- Говорю тебе, что я не голоден.

Великану, очевидно, непривычно было слышать, что кто-то не голоден. Он покачал головой.

- А я всегда голоден, - и продолжал чавкать.

Чтобы не слышать запаха Хайвана, Гергей отвернулся, опустив голову на руки, и уставился на луну. Багровый ее круг все выше поднимался с востока над шатрами. Голова караульного, стоявшего шагах в тридцати от них, наполовину прикрыла лунный диск, и силуэт этого турка напоминал тень епископа в высокой шапке. Пика его казалась подставкой луны.

- Не спи, - тихо сказал Хайван. - Я тебе кое-что сказать хочу.

- Успеешь и завтра.

- Нет, мне нужно сегодня.

- Тогда говори живей.

- Подожди малость, пока луна ярче засияет.

На одной стороне полукруга, куда их согнали, началось движение. От группы вооруженных караульных отделились шесть теней.

Это были новые невольники - пятеро мужчин и одна женщина.

Мужчины с виду казались знатными особами. Женщина куталась в большой темный платок. Лица ее не было видно. Она плакала.

- Пустите меня к султану! - заревел по-венгерски один из мужчин глубоким, медвежьим басом. - Я не немец! Немец - собака, а я человек. Меня трогать не положено. Турок теперь не враг венгру. Как вы смеете трогать меня!

Но солдаты не понимали, что говорит венгр, и, как только он останавливался, подталкивали его в спину.

Возле Гергея была маленькая лужайка. Туда привели вновь прибывших.

Заметив, что никто его не слушает, венгр стал ворчать себе под нос:

- Хоть бы бог покарал этих свиней басурман! Смеют еще говорить, что они друзья венграм. Холера бы забрала таких друзей! Дурак тот был, кто первый им поверил. А еще глупее тот, кто позвал их. Чтобы они провалились вместе со своим жуликом султаном!

Женщину увели туда, где стояли волы да буйволы, которые тащили пушки. Тщетно она кричала и отбивалась - ее уволокли силой. Четверо мужчин молча сидели на траве. Это были немецкие солдаты. На груди одного блестел панцирь. Голова его была не покрыта, длинные волосы взъерошены.

Гергей обернулся к венгру и спросил:

- Откуда эти немцы? Из-под Буды бежали?

- Наверно, - нехотя ответил венгр. - Я встретился с ними только здесь, в винограднике… Воду тут дают? Пить хочется.

Только теперь рассмотрел Гергей, что венгр, говоривший густым басом, был худенький, низкорослый человек с круглой бородой.

Он сидел среди остальных в одной сорочке.

- Ночью вряд ли дадут, - ответил Гергей. - А как вы попали в рабство?

- Я в погребе прятался, червяк их заешь. Эти ослы меня, наверно, за лазутчика принимают. Какой я, к черту, лазутчик! Я честный чеботарь и до смерти рад, когда не вижу турок, не то что еще за ними подглядывать. Ух, гады поганые!

- А вы сами-то из Буды?

- Конечно, из Буды. Лучше б я там и сидел!

- А вы знаете Петера Цецеи?

- Старика с деревянной ногой? Как не знать! У него и рука одна деревянная.

- А что он поделывает?

- Что поделывает? Сражается.

- Сражается?

- Да еще как! Велел привязать себя к седлу и вместе с господином Балинтом бросился на немцев.

- С одной-то рукой?

- С одной. Налетел на них, точно молодой воин. Я его видел, когда отряд возвращался. Господин Балинт повел Цецеи к королеве.