Сочинения в двух томах. Том 1. Звезды Эгера

Гергей никогда еще не участвовал в схватке. При дворе Балинта Терека его учили фехтованию и отец Габор, и сам Балинт Терек, да и с турками-невольниками он сражался ежедневно. Но это была только игра. Противники выходили с ног до головы закованные в латы и даже топориками едва ли могли ранить друг друга.

Была бы у него хоть пика или сабля, как у янычара! А то этот жалкий кончар!

«Главное - не бояться!» - снова зазвучало у него в душе.

И он поскакал вперед.

Но турок и не думал скакать ему навстречу, а стоял как вкопанный.

Гергей сгоряча помчался по проселку и едва не завопил от радости, увидев, что турок повернул коня и мчится прочь без оглядки.

Стало быть, это не кто иной, как Тулипан.

- Тулипан! - крикнул Гергей, расхохотавшись. - Не дурите!

Услышав окрик, турок пуще принялся настегивать свою лошадку и понесся во весь опор по узкой проселочной дороге. Маленькая лошадка бежала хорошо, да вот беда - лужи на дороге и земля глинистая. Турок решил перескочить через канаву, чтобы свернуть в поле. Лошадь поскользнулась, и турок, свалившись, прокатился по земле.

Когда школяр подъехал, Тулипан стоял уже на ногах, держа в руке пику.

- Тулипан, - крикнул ему Гергей, заливаясь смехом, - не дурите!

- О, черт побери! - смущенно сказал Тулипан. - Так это вы, барич?

- Однако ж вы храбрый витязь! - пошутил Гергей и соскочил с коня.

- А я думал, гонятся за мной, - сказал Тулипан в замешательстве. - Как же вы-то спаслись?

- Голова помогла. Сначала я ждал, что вы меня освободите.

- Никак было невозможно, - оправдывался Тулипан. - Невольников согнали на середину лагеря, и стражи кругом было столько, что я и сам-то едва удрал.

Он подергал своего коня, поднял его на ноги и, почесавшись, добавил:

- Чтоб вороны заели эту клячу! Как же я на ней домой доеду? Да еще на мне эта одежда… Убьют по дороге.

- Останьтесь в одной рубахе, а шаровары ничего, сойдут.

- Так я и сделаю. Вы, барич, не поедете со мной?

- Нет.

- А куда же вы?

- Я поеду в Буду.

- Тогда опять попадете туркам в лапы.

- Я раньше них поспею туда. Если же какая беда стрясется, там мой господин, а он человек могущественный. Пожелай он, так и королем бы стал!

Тулипан снова взобрался на свою лошадку. Гергей протянул ему руку и сказал:

- Передайте поклон домашним.

- Спасибо, - ответил Тулипан. - И от меня тоже низкий поклон барину. Только не говорите, что пьяным меня застали. Я ведь не господское пью вино, а то, что дворне дают.

- Ладно, ладно, Тулипан! С богом!

Тулипан еще раз обернулся.

- А где же священник?

Глаза юноши наполнились слезами.

- Он, бедняга, болен. Мне не удалось с ним поговорить.

Гергей хотел еще что-то добавить, но либо слезы помешали, либо он передумал. Дернул за повод и тронулся на восток.

День Гергей провел в лесу. Спал. Только вечером решился он ехать кружным путем к Буде, и то наугад.

Уже всходило солнце, когда он выехал на большой луг, раскинувшийся под горой Геллерт. Гергей сбросил с головы тюрбан, а плащ перекинул через заднюю луку седла.

Трава была осыпана жемчугом росы. Гергей слез с коня. Разделся до пояса. Набрал росы в обе ладони и начал смывать с себя двухдневную пыль. Умывание освежило его.

Тем временем конь успел попастись. Согревшись от первых лучей солнца, Гергей поскакал дальше по широкой дороге.

Вдоль всей дороги виднелись следы недавнего будайского сражения: валялись сломанные копья, разбитые пищали, треснувшие наплечники, трупы лошадей, латы, сабли, жалкие немецкие шлемы, напоминавшие выкрашенные в черный цвет котелки.

И землю устилали мертвые тела.

Возле тернового куста лежали пять немцев. Двое упали ничком, один свернулся клубком, у последних двух были размозжены головы. Троих, должно быть, наповал уложили пули, а двое подползли сюда, смертельно раненные, и здесь испустили дух.

Над полем стоял тяжелый смрад.

Когда Гергей приблизился, с трупов взлетели вороны и закружились над ними. Затем сели подальше и продолжали свое пиршество.

Только заслышав звуки трубы, отвел Гергей глаза от этого скорбного зрелища. Из Буды медленным шагом спускался под гору отряд всадников в красной одежде. Впереди них шел длинный строй пеших солдат в синих одеяниях.

В передовом отряде ехал всадник в белой сутане с капюшоном.

«Это знаменитый монах Дердь. Кому ж еще быть другому!» - подумал Гергей, и сердце его заколотилось.

Школяр столько слышал с самого детства о монахе Дерде, что человек этот казался ему выше короля.

Рядом с монахом скакал всадник в красном бархатном ментике, даже издали сверкавшем драгоценными камнями.

Гергей узнал Балинта Терека.

Удрать?

Но его бегство может навести на подозрения. Балинт Терек отрядит погоню, и он, Гергей, предстанет перед очами своего возлюбленного господина в качестве преступника.

Рассказать ему, что он натворил вместе с отцом Габором?

Но тогда господин Балинт сразу же прогонит его с глаз долой. Ведь это он сам вызвал турок против немцев. И теперь ему же придется выслушать от своего воспитанника, что тот хотел уничтожить турок.

Голова Гергея горела. Врать он не любил. Особенно бесчестным считал лгать тому, кто его вырастил.