Сочинения в трех томах. Том 1

— Тысяча дьяволов, старик, ты ли это? Как жизнь, дружище? Малость спал с лица, я вижу, но хватка прежняя! Мне передавали, что тебе вроде как нездоровилось в Сакраменто на прошлой неделе. Славная встреча, право, и как раз вовремя! А ну, хозяин, плесни стаканчик зелья для Джека! Твое здоровье, старик! Тысяча дьяволов, я рад тебя видеть!

Толпа глазела на собеседников, исполненная почти благоговейного восторга. То была встреча богов — Джека Гемлина и Юбы Билла. Все затаили дыхание. Поставив пустой стакан, Гемлин первым нарушил тишину; щеки его порозовели.

— Как ты сказал, — промолвил он, лениво, по своему обычаю, выговаривая слова, — как зовут человека, который зарезал мексиканца?

— Гэбриел Конрой, — ответил Билл.

Глава 2

МИСТЕР ГЕМЛИН ВСТУПАЕТ В ИГРУ

Арест прошел без осложнений. К удивлению шерифа, Гэбриел и не пытался сопротивляться; он подчинился судьбе с какой-то странной готовностью, словно арест был первым шагом к скорейшему решению вопроса, в котором он лично был заинтересован. Впрочем, как отметили некоторые наблюдатели, он в то же время обнаружил несвойственные его характеру расчет и осторожность. Он пожелал лично ознакомиться с ордером на арест, спросил, как было обнаружено тело убитого, и не захотел представить собравшимся никаких объяснений по поводу своего ареста, чем весьма разочаровал всех, знавших его как откровенного и простодушного человека; такое поведение Гэбриела было расценено как преднамеренная хитрость и истолковано против него. Не сопротивлялся он и при обыске; ни оружия, ни чего-либо, изобличающего его вину, найдено при нем не было. Когда он увидел в руках у шерифа наручники, то побледнел; стоявшие поблизости слышали, как он тяжело перевел дыхание и что-то, запинаясь, пробормотал в виде протеста. Шериф, храбрый человек, известный той способностью к быстрым и безошибочно правильным решениям, которая дается лишь верой в свои силы, приметив волнение Гэбриела, преспокойно опустил наручники в карман.

— Что ж, можно и так. Если желаете рискнуть, я не против!

Взгляды их встретились, и Гэбриел поблагодарил шерифа. Немое соглашение состояло в том, что, если Гэбриел попытается бежать, шериф застрелит его на месте.

Им предстояло отправиться со следующим дилижансом; пока же Гэбриела, под надежной охраной, поместили в отдельной комнате на втором этаже. Там он обрел свое обычное спокойствие и попросил разрешения закурить трубку. Добродушный страж дал согласие, и Гэбриел во весь рост растянулся на койке. Сильный ветер стучался в окна и, прорываясь в щели, разгонял клубы дыма по всей комнате. Страж, который был смущен, пожалуй, более Гэбриела, несколько раз пытался завязать с ним приличный случаю разговор, пока Гэбриел не заявил ему с обычной своей прямотой:

— Не тратьте сил и не развлекайте меня; это не входит в ваши обязанности. А если у вас есть тут друзья и вам хочется немного поболтать, зовите их и не обращайте на меня никакого внимания.

Страж вздохнул с облегчением, когда к ним заявился Джо Холл, шериф.

— Вас желает видеть один джентльмен, — сказал он Гэбриелу, — можете беседовать с ним до самого отъезда. — Повернувшись к стражу, он добавил: — А вы заберите стул и сядьте за дверью. Это адвокат арестованного.

Удивленный Гэбриел поднял голову. Вслед за шерифом в комнату вошел юрист Максуэлл. Подойдя к Гэбриелу, он с суровой сердечностью протянул ему руку (должно быть, только что за дверью он смахнул с лица последние следы веселости).

— Не рассчитывал, что мы встретимся так скоро, Гэбриел. Как только мне рассказали обо всем и сообщили, что наш приятель Холл получил ордер на ваш арест, я немедленно пустился в путь. Если бы не охромела лошадь, непременно обогнал бы его. — Он помолчал, потом пристально поглядел на Гэбриела. — Что скажете?

Гэбриел поглядел на него в ответ, но не произнес ни слова.

— Я подумал, что вам потребуется адвокат, — сказал Максуэлл; потом, чуть поколебавшись, добавил: — Мне кажется, я подойду для этого лучше других, поскольку знаю некоторые обстоятельства, предшествовавшие убийству.

— Какие обстоятельства? — спросил Гэбриел с тем же хитрым выражением во взгляде, которое уже повредило ему в общественном мнении.

— Черт побери, Гэбриел, — сказал Максуэлл, нетерпеливо поднимаясь со стула, — зачем повторять нашу первую с вами беседу? На этот раз дело посерьезнее и может обернуться для вас самым печальным образом. Задумайтесь на минуту. Вчера вы обратились ко мне как к юристу, чтобы я перевел всю вашу собственность на имя вашей жены: вы сказали, что уезжаете и больше не вернетесь в Гнилую Лощину. Не стану допытываться, зачем вы приходили ко мне и зачем вели этот разговор. Хочу только подчеркнуть, что никому, кроме меня, этот разговор неизвестен. А если вы спросите меня как юриста, то скажу, что в свете предъявленного вам обвинения он приобретает чрезвычайную важность.

В ожидании ответа Максуэлл привычным движением руки стер улыбку, замешкавшуюся в уголках его рта. Гэбриел хранил молчание.