Сочинения в трех томах. Том 1

Вторично опрашивается доктор Прессниц. Он осмотрел труп убитого 16-го в девять часов утра. Пятна крови на теле и на одежде убитого были увлажнены водой и частично смыты. Да, в тот вечер выпала необыкновенно сильная роса; выпала никак не позднее семи часов. Уже три года подряд проводит метеорологические наблюдения. Считает, что увлажнение могло быть следствием смешения росы со сгустками свернувшейся крови. Нет, при кровоточащей ране этого произойти не могло. Гигрометр показал, что позже в тот вечер роса не выпадала. После восьми часов поднялся сильный ветер; повышенной влажности не наблюдалось. Склонен думать, что тело убитого приняло ту позитуру, в которой было найдено, ранее восьми часов вечера. Покойный получил ранение, когда стоял с поднятой рукой, как бы замахиваясь, — это видно из характерных очертаний раны. Нет, такая рана не могла быть нанесена левой рукой. При перекрестном допросе доктор Прессниц признал, что многие из тех, кого считают левшами, на самом деле свободно владеют и правой и левой рукой. Отрицает, что увлажнение одежды убитого могло произойти от пота. Увлажнение произошло уже после кончины, когда кровь успела свернуться. Утверждает с уверенностью, что мертвецы не потеют.

Опрос свидетелей защиты завершился новой сенсацией. Полковник Старботтл, обретший, как видно, после оживленной и галантной беседы со скрытой под вуалью незнакомкой прежнее преотличнейшее настроение, поднялся на своих коротких ножках и, извлекши из жилетного кармана носовой платок, расстелил его на столе перед собой. Затем, прижав платок с краев белыми пухлыми указательными пальцами и как бы перенеся в кончики их всю тяжесть своего корпуса, он грациозно склонился к даме под вуалью и возгласил:

— Грейс Конрой.

Незнакомка поднялась, стройная, элегантная, изящная, скользнула, словно тень, сквозь толпу — так форель скользит по мелководью, — и прежде чем всколыхнувшийся зал успел опомниться, уже стояла у свидетельского стола. Быстрым грациозным движением она подняла вуаль (вуаль окутывала ее головку со всех сторон, на испанский манер) и ошеломила всех, включая Мануэлу и Сол, редкостной, изысканной красотой. Она приняла присягу с опущенными глазами, но ее длинные пушистые ресницы были столь совершенны, что обе дамы, настроенные критически, сочли это проявление скромности за расчетливое кокетство. Потом она обратила взгляд своих карих глаз на Гэбриела.

Полковник Старботтл помахал рукой с неизъяснимой галантностью:

— Назовите… гм… ваше имя.

— Грейс Конрой.

— Имеется ли у вас брат по имени Гэбриел Конрой?

— Да.

— Оглянитесь вокруг и скажите, не присутствует ли он здесь? В этом зале?

Свидетельница, не сводя по-прежнему глаз с Гэбриела, подняла затянутую в перчатку руку и указала на него пальцем.

— Да, он здесь!

— Человек, сидящий на скамье подсудимых?

— Да.

— Его зовут Гэбриел Конрой?

— Да.

— Когда вы виделись с ним в последний раз?

— Шесть лет назад.

— Где вы видели его и при каких обстоятельствах?

— В Голодном лагере, в горах Сьерры. Я ушла оттуда искать помощи, чтобы спасти его и сестру.

— С тех пор вы его больше не видели?

— Ни разу.

— Известно ли вам, что до сих пор вы считались погибшей в Голодном лагере?

— Да, известно.

— Что вы можете сказать по этому поводу?

— Когда я уходила, то переоделась в мужской костюм. Свое же платье отдала миссис Дамфи, которая осталась в лагере. Когда ее нашли в моем платье, ее приняли за меня.

— Как вы можете удостоверить это?

— Показаниями свидетелей. Спросите мистера Питера Дамфи, моего брата Гэбриела Конроя и еще…

— Если суд не возражает (это был холодный, спокойный, чуть скучающий голос Артура Пуанзета), если суд не возражает, защита готова принять свидетельство сестры подсудимого без дальнейшего обсуждения. Ваша честь, уважаемые присяжные! Заявление нашего клиента по поводу его имени и личности мы оба, я и мой коллега, считаем опрометчивым и неразумным; то была попытка — искренняя попытка подсудимого — защитить репутацию своей горячо любимой жены от столь же неразумных и решительно ни на чем не основанных выпадов обвинения. Со своей стороны, мы хотели бы подчеркнуть, ваша честь, что все эти контроверзы не имеют ни малейшего отношения к существу рассматриваемого дела об убийстве Виктора Рамиреса. Добавлю еще, что, принимая показания Грейс Конрой, мы тем самым отказываемся и от перекрестного допроса свидетельницы.

Бледное сосредоточенное лицо свидетельницы вдруг заалело румянцем, когда она взглянула на Артура Пуанзета; но у этого превосходно владеющего собою бездельника не дрогнул ни один мускул. Судья Бумпойнтер, в необычных для него утонченных выражениях, сообщил Грейс Конрой, что допрос окончен и она может вернуться на место. Полковник Сгарботтл заявил, что удовлетворен показаниями свидетельницы.