Сочинения в трех томах. Том 1

Между тем трупы людей и лошадей всплыли на поверхность, и быстрое течение унесло их далеко от ущелья. Вода так сильно прибыла, что отряд Сэгина, стоявший на возвышенном берегу, был в безопасности от какого бы то ни было нападения со стороны реки. Капитан приказал развести костры, чтобы дать обсушиться людям, промокшим до костей. Нападение могло произойти или после обходного маневра индейцев за горами, или после значительной убыли воды; во всяком случае, на это нужно было время, а между тем дождь не прекращался.

Вскоре запылали костры под прикрытием скал, стали жарить сушеное мясо. Охотники окружили костры и поочередно подставляли огню то одну, то другую сторону тела, от мокрой одежды валил пар. Были тут и раненые. За отсутствием доктора, уехавшего вперед с обозом, перевязки были сделаны кое-как на скорую руку.

В таком положении провели несколько часов. Буря не унялась еще, вода не убыла. Рубе уверял, что если и перестанет гроза, то пройдет еще несколько часов, прежде чем вода спадет до обычного уровня. Около полуночи охотники сели на лошадей. Дождь почти уничтожил на песчаной дороге следы мулов, шедших с обозом. Проблески молнии изредка освещали один какой-нибудь след копыта да снежную вершину впереди, но и этого было достаточно для такого опытного проводника, каким был Рубе, и он уверенно на рысях вел отряд вперед. Шли всю ночь. Час спустя после восхода солнца, окончательно рассеявшего следы бури, отряд догнал обоз и товарищей, бывших под командой Эль-Соля.

В течение нескольких дней охотники шли полями, покрытыми шалфейным кустарником, прошли шестьдесят миль и не встретили ни капли воды. Деревьев не было, огонь разводили из кустов артемизии. Пришлось испытать все лишения и трудности, сопряженные с переходом по бесплодной пустыне. Запасы были истощены, принялись за скот: лошади и мулы один за другим падали под ножом мучимых голодом и жаждою охотников. Последние ночи боялись даже разводить огонь. Неприятель не показывался еще, но появления его ждали с минуты на минуту.

Трое суток Сэгин шел к юго-востоку. Вечером, на третий день, на восточной окраине пустыни показались Мимбрские горы. Вершины их были хорошо знакомы охотникам — они часто служили им путеводителями.

Отряд направился к этим горам. Сэгину хотелось перейти хребет по дороге к старым рудникам, прежнему его поселению, разоренному индейцами. К закату солнца подошли к так называемой Золотой Яме — глубокой рытвине, в которой видны были еще следы заложенных и заброшенных шахт. Эта впадина, произведенная, быть может, каким-нибудь давним землетрясением, простирается в длину миль на двадцать.

Около полуночи с великим трудом добрались наконец до ручья. Лошадей расседлали и пустили пастись вокруг бивуака. Сэгин решил простоять тут подольше, чтобы дать отдохнуть измученным людям и животным, он чувствовал себя как будто в большей безопасности, потому что местность была знакомая.

Среди ив и хлопчатника разложили костры; дичи никакой не было, и потому закололи еще одного мула. Поев с большим аппетитом этого грубого мяса, охотники растянулись на земле, закутались в свои плащи и одеяла и сейчас же заснули. Остался один часовой, облокотившийся на свой длинный карабин. Молодые мексиканки и пленные индианки расположились среди лагеря; они тоже улеглись, закутанные в свои бурнусы, и казалось, тоже спали.

Что касается Генриха, то он долго не мог заснуть и все бродил вокруг бивуака, стараясь разогнать тяжелые мысли и угнетавшие его видения, наконец обессиленный опустился на землю, и тяжелый сон оковал его.

Глава XVIII

ПЕРЕМИРИЕ

Молодого человека разбудил свежий утренний ветерок. Луна сошла с горизонта, рассвет еще не наступал, но уже сквозь утренний туман можно было разглядеть окружающую местность. Узенькая полоска света обозначилась на востоке. Наступало утро. Генрих вспомнил, что Сэгин хотел тронуться в путь очень рано; но в ту минуту, как он собрался встать, до ушей его долетели какие-то голоса, он услыхал несколько возгласов и топот лошадей по каменистой почве.

«Охотники уже встали и едут», — подумал он.

Предположение это заставило его вскочить и побежать к бивуаку, однако, сделав шагов десять, он убедился, что шум идет с противоположной стороны. Он остановился, прислушался — да, действительно так. Первою мыслью его было, что отряд ушел, потом хватился его, и Сэгин послал за ним несколько человек; допустив такое объяснение, Генрих закричал, чтобы дать о себе знать искавшим его людям. Последовало минутное молчание, затем опять лошадиный топот. Велико было удивление Генриха, когда он разглядел, что всадники находились не на этом, а на другом берегу пропасти.

Не успел Генрих прийти в себя от изумления, как всадники поравнялись с ним и остановились. Их разделял овраг в сто сажен ширины; туман был настолько редок, что не мешал им видеть друг друга. Всадников было около ста; по длинным пикам, по убранным перьями головам, по полуобнаженным фигурам легко было узнать индейцев.