Около дюжины буйволовых туш свидетельствовали о том, что охотники вознаградили себя за беспокойство. Тут же лежали револьвер и одеяло Генриха, которые они нашли втоптанными в землю. Поговорив еще довольно долго о ночном происшествии и выбрав караульного понадежнее Тибета, наши охотники заснули крепким сном.
Глава III
СТЕПНАЯ СТОЛИЦА
Потратив целую неделю на переход Скалистых гор, маленький отряд спустился в долину Дель-Норте и прибыл в столицу Новой Мексики Санта-Фе. Они очень мало опередили караван, он прибыл уже на другой день, так как избрал самый короткий путь через проход Ратон, между тем как передовой отряд, взяв южнее, немного заблудился.
Купцы не встретили никаких затруднений относительно ввоза товаров, не считая уплаты пятисот долларов за каждый вагон по тарифу. Этот сбор, конечно, превышал обыкновенный таможенный тариф, но что же делать? Невозможно миновать Санта-Фе, если желаешь торговать в этом краю.
Караван расположился лагерем за пределами города. Севрэн, Генрих и еще несколько человек поместились в гостинице в самом городе и отдыхали от трудностей путешествия, наслаждаясь преимуществами городской жизни.
На другое утро Генрих был разбужен своим слугою Годэ, громко распевавшим отрывки из канадских песен.
— Ах, сударь, сегодня здесь большой бал, и я полагаю, что вам должно быть интересно побывать на мексиканском балу.
— Вовсе нет, Годэ: у меня траур, и я не пойду на бал.
— Траур? Какая жалость! Фанданго будут танцевать, это стоит посмотреть, чего только вы там не увидите. Вот и Севрэн. Спросите его, можно ли быть в Санта-Фе и не побывать на балу?
Севрэн услал Годэ за бутылкой хорошего вина и обратился к Генриху:
— Годэ прав: никто не будет заставлять тебя танцевать, но ты увидишь любопытное собрание, увидишь нравы здешней провинции. Я силком потащу тебя с собою. Бал в Санта-Фе — это то же, что скачки в Эпсоме или папская служба в соборе Святого Петра в Риме. А пока что ты скажешь о городе?
— Вы называете это городом? — сказал Генрих презрительно.
— Разумеется, все его так называют: знаменитый город Санта-Фе, столица всего степного пространства, рай для торговцев, звероловов и воров.
— И вот прогресс, достигнутый в триста лет! Население почти так же грубо, как было, оно, вероятно, стоит на самой низшей ступени цивилизации.
— Вернее было бы сказать, что оно знакомо только с развлечениями и пороками цивилизации. В этом оазисе ты встретишь театр, празднества, фейерверки, картины, легкую поэзию, встретишь еще искателей приключений… или, вернее, мошенников, бессердечных Ромео, трусливых бандитов. Одним словом, ты наткнешься на большое разнообразие людей и вещей, прежде чем нападешь на добродетель и честь.
Приход Годэ с вином и двумя стаканами прекратил эту горькую критику на Санта-Фе.
— Выпей стакан этого легкого искристого вина, — сказал Севрэн Генриху. — Это здешнее произведение, и такое, которому можно позавидовать. Если янки когда-нибудь овладеют здешней страной, то оценят по справедливости этот продукт.
— Разве вы полагаете, что они к этому стремятся? — спросил Генрих.
Годэ при этом подмигнул и прищелкнул пальцами. Севрэн между тем продолжал:
— Да, конечно, это округлит владения Соединенных Штатов, и, что меня касается, я этого очень желаю. Правильное государство никогда не стало бы так грабить купцов. Пятьсот долларов за вагон! А у нас их сто! Этот мошенник губернатор содрал с нас пятьдесят тысяч долларов. Разве это не возмутительно?
— Но, может быть, не все идет в его карман?
— До последней копейки, он здесь — все. Благодаря таким доходам он правит жителями со всею строгостью.
— А они никогда не восстают против притеснений?
— Да, по временам, но без всякой пользы для себя. Он сумел разъединить их.
— Но я не вижу военной силы, с помощью которой он мог бы их сдерживать. У него нет армии.
— Его армия? Да вот она идет по улице.
— Храбрые индейцы! Навагой! — сказал Годэ.
Мимо гостиницы проходило, действительно, человек двенадцать индейцев в своих серапе, или цветных одеялах.
— Так это навагой? — спросил Генрих Галлер.
— Они самые, — с оживлением ответил Годэ. — Мне ли не знать их: я дорого поплатился за знакомство с ними; это отвратительное, проклятое племя.
— Я думал, что они непримиримые враги новомексиканцев. Что же, это пленники?
— Да посмотрите на этих разбойников: вид у них вовсе не смиренный! — воскликнул Годэ, делая им угрожающий жест кулаком.
Действительно, по манере держаться проходивших навагоев никак нельзя было предположить в них пленников. Они выступали гордо, глядели свысока на прохожих.
— Зачем же они здесь? — спросил молодой человек — Их родина далеко отсюда, на востоке.
— Они находятся теперь под защитой мирного договора, который они при первом удобном случае нарушат. Они чувствуют себя здесь так непринужденно, что я не удивлюсь, если встречу их вечером на балу.
— Неужели они так смелы?
— Спроси об этом Годэ, он должен их знать хорошо, так как был у них в плену.