Сочинения в трех томах. Том 1

Судья Ди произнес несколько банальных фраз, похвалив представление. Хозяин труппы, казалось, был польщен, что такая высокопоставленная персона проявляет интерес к его актерам. Он никак не мог решить, следует ли пригласить судью к столу или же это будет выглядеть чрезмерной самоуверенностью. Судья Ди разрешил его сомнения: он присел к столу, не дожидаясь приглашения. Цзун Ли занял место напротив, поближе к кувшину из грубой керамики. Дао Гань встал за спинку стула, на который уселся его хозяин. Судья спросил:

— А где госпожа Оуян и Мо Мо-дэ? Я хотел бы выразить и им свое восхищение. Мо — великолепный фехтовальщик, а от трюков госпожи Оуян с медведем у меня волосы встали дыбом!

Даже после этих ободряющих похвал хозяин труппы никак не мог расслабиться. Когда он наполнял судье чашу, руки его дрожали и вино пролилось. Он неуклюже опустился на стул и сказал:

— Очевидно, господин, Мо Мо-дэ отправился в складские помещения, чтобы положить на прежнее место свой костюм. — Указав на груду скомканных, испачканных красной краской бумажных салфеток на туалетном столике, он добавил: — Похоже, он уже побывал здесь. Что же касается госпожи Оуян, то она обещала прийти сюда сразу после того, как накормит медведя.

Судья Ди поднялся и подошел к туалетному столику, делая вид, что хочет поправить шапку перед зеркалом. Он мельком взглянул на скомканные салфетки и баночки с мазями и гримом и отметил про себя, что красные пятна на салфетках вполне могли оказаться и кровью. Вернувшись к столу, он заметил, что госпожа Куань поглядывает на него с опаской. Он отпил глоток вина и попросил Куаня рассказать об особенностях исполнения исторических пьес.

Руководитель труппы ударился в длинные, пространные пояснения. Судья слушал вполуха, одновременно пытаясь уловить, о чем беседовали прочие присутствующие.

— А почему бы тебе не пойти помочь госпоже Оуян кормить медведя? — обратился вдруг Цзун Ли к госпоже Дин. — Я уверен, что ей это было бы приятно!

— Занимайся своим делом! — отрезала госпожа Дин. — Возделывай лучше свой садик!

С едва заметной ухмылкой Цзун Ли продолжал:

— Кстати, юная госпожа Бао — довольно привлекательна, почему бы мне не сочинить для нее стихотворение? Я даже сочинил одно для тебя, дорогая. Послушай-ка:

Истинная любовь, ложная,Завтрашняя, вчерашняя…Плюс и минус —

Мы в добром здравии.Минус и минус —Небо накажет нас!

Судья Ди оглядел всех присутствующих. Госпожа Куань покраснела.

— Попридержали бы вы свой язычок, господин Цзун!

— Я хотел всего лишь предостеречь ее, — невозмутимо заявил Цзун Ли. — Разве вам не известна модная песенка, которую сейчас распевают в столице? — Он замурлыкал бодрую мелодию, отбивая ритм указательным пальцем, а потом низким приятным голосом пропел следующее:

Дважды по десять, а все еще в девках,Но все ж есть надежда на завтра кристальное.И трижды по восемь, но все одна в постели,Ничего впереди, кроме холода и печали!

Госпожа Дин принялась было увещевать поэта, но тут вмешался судья Ди:

— Вы прервали нашу беседу, господин Цзун! К тому же я должен поставить вас в известность, что у меня недостаточно чувства юмора. Поберегите ваши остроты для более благоприятной аудитории. — И, обратившись к Куаню, сказал: — Мне нужно пойти наверх и переодеться к торжественной трапезе. Не трудитесь провожать меня!

Подав знак Дао Ганю следовать за ним, судья Ди вышел из комнаты и захлопнул дверь перед носом обескураженного хозяина труппы. Помощнику же он сказал:

— Прежде чем подняться к себе, я попытаюсь отыскать Мо Мо-дэ. А ты оставайся пока здесь и выпей с ними еще немного. Я подозреваю, что тут что-то кроется. Постарайся выяснить, что происходит. Кстати, а что имел в виду этот жалкий поэтишка под «плюсом и минусом»?

Дао Гань призадумался. Он откашлялся, потом пояснил:

— Это грубое, уличное выражение, Ваша светлость. Плюс означает мужчину, а минус — женщину. Ну как Ян и Инь, мужское и женское.

— Понятно. А когда вернется госпожа Оу ян, постарайся выяснить, как долго она оставалась внизу после представления. Не могла же она одновременно находиться сразу в двух разных местах!

— Не исключено, что поэт мог солгать, будто бы встретил ее в зале, господин! И потому притворился, что не видел, как она разговаривала с нами. Разумеется, коридор очень узкий, и мы стояли между ним и девушкой, но едва ли он мог ее не заметить!

— Если Цзун Ли сказал правду, — заметил судья, — то это значит, что девушка, с которой мы беседовали в коридоре, это юная госпожа Бао, выдавшая себя за госпожу Оуян. Но нет, этого не может быть! Ведь девушка, встретившаяся нам, плотно прижимала левую руку к телу, а госпожа Бао, испугавшись выходок Мо Мо-дэ там, на сцене, схватилась за балюстраду обеими руками. Я ничего не могу понять! Постарайся что-нибудь выяснить, а потом поднимайся ко мне.