Сочинения в трех томах. Том 2

Большое ружье мексиканца стреляло громче карабина. Рубби протяжно свистнул, что означало у него: дела плохи. Старый траппер отнесся весьма серьезно к этому штуцеру, производившему почти артиллерийский эффект. Гаррей разделял его опасения. Положение ухудшилось. Эль-Зорро имел возможность целить в любого из нас. Карабины с коротким боем не могли ответить на его огонь и принудить врага к молчанию. Надвигалась гибель. Но мексиканец для начала выстрелил, не целясь. Это была лишь отсрочка. Затем Ихурра воткнул в землю два копья, скрестив их на такой высоте, чтобы можно было целиться, держа ружье на подставке. В лучшем тире нельзя было стрелять с большим удобством.

Зарядив снова штуцер, Эль-Зорро припал на одно колено, тщательно приладив ружье, и начал целиться.

Пусть в меня. Только бы не в Моро! Дуло штуцера направилось в мою сторону. Ихурра помог мексиканцу взять верный прицел.

Я дрожал не за себя, но за верного своего скакуна, служившего мне живым щитом.

Сердце билось в трепетном ожидании. Вспыхнул пистон, язычок пламени вырвался из дула, и меткая пула поразила, казалось, моего коня.

Пуля ударила в деревянную луку седла, и мелкие щепки полетели мне в лицо. Но благородное животное осталось невредимым. Нечего было радоваться промаху Эль-Зорро. Предстояли еще выстрелы.

Я начал серьезно тревожиться, когда внезапный крик отвлек мое внимание от штуцера Эль-Зорро.

Рубби, стоящий справа, указывал на что-то у подошвы мезы. Издали я не мог понять, в чем дело. Минуту спустя Рубби погнал коней к мезе, знаком пригласив меня и Билли Гаррея следовать за собой.

Пройдя несколько шагов, мы сообразили, куда направляется Рубби.

Метрах в двадцати от нас у подъема мезы лежал огромный камень. Видимо, он откололся от массива скалы. За этой глыбой легко было спрятаться с лошадьми.

Мы поспешили использовать выгоды новой позиции.

В ответ на радостные наши возгласы со стороны гверильясов донеслись крики ярости и разочарования. Длинный мушкет обречен на бездействие. Ихурра со своим стрелком, словно одержимые, заметались по равнине.

Трудно было бы найти во всей прерии лучшее убежище: мы засели в настоящей маленькой крепости, в которой могли обороняться от вдвое большего числа нападающих. Врагам оставалось рассчитывать лишь на успех внезапной атаки.

Наше исчезновение ошарашило их. Издали казалось, что нас поглотила расступившаяся скала.

Ведь мы не сразу заметили ее, а противник и подавно, иначе он постарался бы отрезать путь к мезе.

Неосведомленность гверильясов была тем более загадочна, что местность эта часто посещалась команчами. Они разбивали здесь лагерь во время набегов, привлекаемые свежей водой источника. Индейцы считали мезу чудом природы.

В старое время мексиканцы наведывались в окрестности мезы, но набеги индейцев сделали эти прогулки для них небезопасными.

Гверильясы, вероятно, уже много лет не бывали в этой пустыне.

Глава XXXV

ПЛАН СПАСЕНИЯ

Итак, неприятеля почти напугало наше таинственное исчезновение. Но вскоре оно для него разъяснилось. Дула карабинов, сверкнувшие из-за выступа, показали врагу, что не случилось никакого чуда. Хотя атака вряд ли предвиделась, мы заняли оборонительную позицию.

Ни одно движение врага от нас не ускользало. Первое время Эль-Зорро еще стрелял из своего огромного штуцера. Пули расплющивались о камень, не причиняя нам никакого вреда.

Наконец мексиканец прекратил пальбу и куда-то ускакал с двумя-тремя гверильясами. Очевидно, Ихурра послал его в лагерь.

Теперь все свелось к наблюдению за осаждающими, которое мы и поручили Гаррею, чтобы обсудить с Рубби план спасения.

Что делать: оставаться на месте, пока жажда не принудит нас к сдаче, или рискнуть на вылазку и прорвать неприятельский фронт?

Нет врага страшнее жажды. Голода бояться нечего: чем плоха конина? Бифштексами на худой конец мы обеспечены. Зато не было воды. Фляжки опустели уже несколько часов назад. В момент встречи с врагами мы направлялись по кратчайшему пути к источнику у мезы. Уже тогда нам хотелось пить. Теперь страдание обострилось, и мы боялись жажды больше, чем гверильясов.

Только отчаяние могло нас толкнуть на вылазку: в непрерывном возрастании численности неприятеля было нечто фатальное. В случае прорыва нас ожидает схватка со всей бандой, и мы невольно пожалели, что не приняли боя, имея перед собой всего одиннадцать человек.

Поразмыслив, мы пришли, однако, к выводу, что теперешнее положение все же выгоднее.

Если удастся прорвать цепь гверильясов, скроемся под покровом ночи, пользуясь замешательством врагов.

Все говорило за этот план. Самое дерзкое решение было — увы! — единственно разумным. Пусть кто-нибудь один и погибнет — другого выхода нет. Сдавшись, мы обречем себя на расстрел, а быть может, и на пытку.

Надежды на подмогу с каждой минутой таяли. Вначале я еще предполагал, что друзья мои, рейнджеры, отправятся на розыски. Неужто Уитлей и Холлингсворт бросят меня на произвол судьбы?