Сочинения в трех томах. Том 2

— Помешали ли они побегу Саверана и Флоранс. Но в таком случае я встретил бы обоих беглецов, так как шел тем же путем. Нет, должно быть выход еще не охранялся, когда они бежали. Но теперь моя очередь, и я не вижу способа. Неужто я дам себя сцапать в норе, как кролика. Он решил ускорить события, выбежать во двор, вскочить в автомобиль, пробиваться силой, но из окна коридора, ведущего в кухню, он увидел во дворе четырех полицейских, из тех, которых он запер, они кричали и размахивали руками. Сильный шум доносился со стороны ворот павильона привратников. Он рискнул выглянуть из дверей и был поражен тем, что увидел. Окруженный полицейскими и агентами охранного отделения, стоял у стены Гастон Саверан. Его толкали, осыпали бранью, надевали наручники.

Гастон Саверан схвачен! Какая драма произошла тут? Сердце сжалось от страха, он высунулся дальше, но Флоранс не увидел. Девушка, должно быть, спаслась. И тотчас получил подтверждение: на крыльцо вышел Вебер, взбешенный до умопомрачения.

— А! — воскликнул он, увидев арестованного. — Один все-таки есть! Гастон Саверан — дичь первый сорт! Где это вы его выловили, друзья?

— На площади, — пояснил один из агентов. — Мы видели, как он вылезал из погреба.

— А сообщница его, девка Девассер?

— Упустили, начальник. Она вышла, очевидно, первая.

— А дон Луис? Этого, по крайней мере, не выпускали из отеля? Я строго приказал.

— Он пытался выйти через ту же дверь минут через пять и, увидев наших, повернул обратно.

— Он, значит, у нас в руках! И в какую скверную попал историю! Сопротивление полиции! Наконец-то, я разоблачу его. Пусть двое останутся возле Саверана, четверо — на площадь с револьверами наготове, двое — на крышу, остальные — за мной. Мы начнем с комнаты этой девки. На облаву, ребята!

Узнав таким образом их намерения, дон Луис не стал терять времени и, никем не замеченный, кратчайшим путем добрался до комнаты Флоранс. Успел проверить механизм люка и убедиться, что шкаф с потайной дверью в глубине алькова, за занавесями кровати, был совершенно незаметен. Проделав обратно весь пройденный путь, он в будуаре осмотрел первый люк. Никому в голову не могло придти, что тут имеется потайной ход, так хорошо была пригнана крышка. Он опустил ее у себя над головой. Спустя несколько минут, он услышал наверху топот ног. Там шел обыск.

Итак, вот каково положение 24 мая в пять часов вечера: Флоранс Девассер угрожает арест, Гастон Саверан отправлен в тюрьму, Мари-Анна в тюрьме отказывается принимать пищу, а дон Луис, убежденный в том, что все они не виновны, дон Луис, который один мог спасти их, был блокирован у себя в отеле несколькими десятками полицейских чинов.

Вопрос о наследстве Морнингтона отпадал, так как последний из наследников оказался врагом общества.

— Прекрасно, — посмеивался дон Луис. — Вот это жизнь в моем вкусе. Вопрос можно формулировать различно. Каким образом может проходимец, у которого гроша ломаного нет в кармане, разбогатеть в 24 часа, не выходя из своей берлоги?

Каким образом может генерал, у которого нет больше ни солдат, ни снарядов, выиграть битву, уже проигранную? Каким образом смогу я, Арсен Люпен, попасть завтра вечером в отель Фовиль и там найти способ спасти Мари-Анну Фовиль, Флоранс Девассер и Гастона Саверана, а сверх того, моего любезного друга, дона Луиса Перенна?

Со всех сторон слышался стук, искали даже на крыше. Выстукивали стены.

Дон Луис растянулся навзничь на земле, положил голову на скрещенные руки и, закрыв глаза, прошептал:

— Подумаем.

Часть II

ТАЙНА ФЛОРАНС

Глава 1

НА ПОМОЩЬ

Когда впоследствии Арсен Люпен вспоминал об этом эпизоде драмы, он сам удивлялся, почему сразу принял на веру слова Гастона Саверана?

«Никаких новых обстоятельств не обнаружилось. Все улики по-прежнему были против обвиняемых, — говорил он, — и почему же я вдруг изменил точку зрения? Почему пошел против очевидности? Допустил недопустимое? Очевидно, истина говорит голосом, которому нельзя не верить! И я поверил. А поверив, стал действовать».

Лежа в подземном тайнике, дон Луис Перенна попытался припомнить весь рассказ Гастона Саверана. Затем он сопоставил его с той версией, которую сам же создал раньше.

«Вот что рассказал Саверан, и вот что я предполагал, — думал он, — то, что было, и то, что оказалось. Почему виновник хотел, чтобы возникло такое предположение? Только ли для того, чтобы отвести подозрение от себя? Или он хотел, чтобы оно пало именно на этих людей?»

Как школьник, делающий логический и грамматический разбор предложений, он анализировал каждое предположение, каждую фразу только что выслушанного рассказа. Часы проходили за часами. Вдруг он вздрогнул и вскочил на ноги. Вынул из кармана часы и осветил циферблат электрическим фонариком. Было одиннадцать часов сорок три минуты.

— Итак, истина открылась мне в одиннадцать часов сорок три минуты, — сказал он вслух. Он старался справиться со своим волнением, но нервы настолько расходились, что он с трудом сдерживал слезы.