Сочинения в трех томах. Том 3

Забрав большой узел белья, форестерка положила его себе на голову и, гордо подбоченившись, вышла из дома. Сестры, оставшись наедине, тревожно переглянулись. Теперь, когда их возбуждение немного улеглось, девушек охватило опасение: что если Уинифреда будет остановлена караулом и подвергнута обыску? Письмо, несмотря на все предосторожности, все-таки может быть найдено у нее в волосах, и тогда девушки окажутся сильно скомпрометированными. В письме были ясные указания, и если они не достигнут своего назначения, можно было ожидать всего самого дурного.

Прошло с четверть часа в томительном ожидании. Обе бледные как смерть сестры сидели в глубоком раздумье. С тревожно бьющимся сердцем они напряженно прислушивались к малейшему звуку, раздававшемуся в доме и вокруг него. Наконец по лестнице снова послышались легкие шаги Гуензс и через несколько секунд она с сияющим от радости лицом вошла в комнату и воскликнула:

— Слава Богу, Уини благополучно выбралась из усадьбы!

— Ты это верно знаешь? — осведомились сестры.

— Верно, верно! Ведь я провожала ее до самой наружной калитки.

— Неужели ее везде так и пропустили без остановок и опросов?

— Какое тут без остановок! — засмеялась Гуензс. — Здесь же, у черного крыльца, караульные не хотели выпустить ее, как мы обе ни спорили и ни доказывали, что если прачка спешит домой с бельем, которое дано ей вымыть к сроку, то ее нельзя задерживать. Пусть посмотрят, что в узле ничего нет, кроме белья. Но куда тебе, и слышать ничего не хотят! Совсем было задержали нашу Уини и хотели куда-то отправить, да на счастье опять подошел капитан Тревор и, когда узнал, в чем дело, велел пропустить нашу «прачку» без всяких препятствий, даже позволил мне проводить ее до задней калитки и отправил с нами солдата, чтобы передать наружному караулу его распоряжение насчет дальнейшего пропуска прачки. Дай Бог ему всего хорошего! Славный этот капитан. Жаль только, что он не из наших…

— Ну, это, пожалуй, и лучше для нас, — заметила Сабрина. — А по какой дороге она пошла?

— Побежала прямо через нее. Белье оставила в дальней сторожке, там оно будет цело. Не тащить же его с собой всю дорогу?

— Само собою разумеется… Ну, Бог даст, теперь все обойдется благополучно. Самое главное было выбраться отсюда, а в своем родном лесу, где ей знакома каждая норочка, каждый кустик, каждая самая глухая тропочка, она никому в руки не дастся.

Успокоившись, сестры занялись обдумыванием другого вопроса, также очень существенного: как успеть в короткий срок приготовить приличный обед для таких важных гостей, какими были принц Руперт с его приближенными офицерами? Относительно солдат нечего было особенно заботиться: Сабрина уже распорядилась выдать им достаточное количество провизии и пару бочек пива; готовить же себе еду они взялись сами, попросив только разрешения разложить в удобном месте костры. Но для принца и его спутников нужно было иное. Нельзя же кормить таких избалованных господ чем попало. А затем, как и чем занять гостей, чтобы они остались довольны? Трудно было молодым хозяйкам, не привыкшим к такого рода осложнениям. Пришлось позвать на совет повара. После долгих обсуждений и споров было решено, что обед должен быть отложен часа на два, а за это время повар брался состряпать такой обед, что «хоть всех королей собирай со всего света, так и те остались бы довольны».

Наконец все необходимое было улажено, и молодые хозяйки могли приступить к одеванию для предстоящего вечера. Им хотелось бы просто заменить свои амазонки обыкновенным домашним платьем, но этого не допускало приличие. Нужно было почтить гостей и нарядом. А наряжаться сестрам совсем не хотелось. Во-первых, они вовсе не стремились казаться еще лучше в глазах этих «противных повес», как охарактеризовала Вега незваных гостей, а во-вторых, им было больно наряжаться еще и потому, что на сердце у них лежала забота об отце. Что будет, если Рексу почему-либо не удастся вернуть его с пути и он попадет в руки своих заклятых врагов, роялистов? Об этом страшно было и подумать. Но как бы там ни было, а одеться было необходимо. Перебрав все свои наряды, сестры наконец остановились на самых скромных, но вполне приличных для приема любого гостя, только не подчеркивающих, а скорее затемняющих природную красоту обеих девушек. Сабрина выбрала более темные цвета, а Вега на этот раз надела серое платье, вместо белого или голубого.

— А знаешь, Вегочка, — заговорила Сабрина, когда наряды уже были выбраны, но перед тем как их надеть, нужно было еще поправить прическу, и сестры уселись каждая перед своим туалетным столиком, — ведь Реджинальд Тревор сильно переменился. Я давеча говорила с ним и была поражена: он точно переродился за то время, в продолжение которого мы с ним не встречались.

— Разве так? — удивилась Вега. — Что же могло так подействовать на него?.. Должно быть, тебе только показалось, что он изменился? Если бы это было верно, он едва ли бы остался в свите этого надутого павлина Руперта.