Сочинения в трех томах. Том 3

Только бы предупредить надвигающуюся опасность! Гарри Блю пережил ужасную минуту. Он увидел, что лейтенант и мичман почти вплотную подошли к стене, в тени которой притаились калифорнийцы. Еще секунда — и грянут выстрелы… В воображении бывшего матроса всплыли зловещие картины… Ему казалось, что в тумане уже блестят четыре стальных клинка… На миг какое-то оцепенение овладело им. Ему пришлось призвать на помощь всю свою волю.

— Стоп, мистер Кроуджер! — крикнул он громким, исступленным голосом. — Ни шагу дальше, или вы погибли! Мы — «паладины». Здесь, у стены, стоят четыре негодяя, намеревающиеся убить вас. Одного из них зовут Ларой, другого — Кальдерон. Знакомы вам эти имена?

При первых же словах Гарри лейтенант и мичман остановились как вкопанные. Предупреждение было сделано как раз вовремя. Как только бывший матрос замолчал, темная стена озарилась четырьмя вспышками. Одновременно раздались четыре выстрела, и четыре пули прожужжали у самых ушей молодых офицеров. К счастью, ни один из выстрелов не попал в цель. Однако опасность еще не миновала. За первым залпом последовал второй. Впрочем, он тоже не причинил нашим героям никакого вреда. Разбойники были плохими стрелками.

После второго залпа воцарилась тишина. Очевидно, Лара и его спутники принялись заново заряжать свои пистолеты. Не успели они, однако, сделать это, как Гарри Блю и остальные матросы отважно кинулись вперед. Кроуджер и Кедуолладер тотчас же подбежали к ним и, взяв на себя командование маленьким отрядом, двинулись к стене. Молодые люди давно уже держали наготове пистолеты. Но им не хотелось стрелять наугад. Теперь они решили вступить в открытую борьбу с врагами.

К их величайшему огорчению, из этого ничего не вышло. Подойдя к зловещей стене, они не увидели ничего, кроме груды камней и нескольких прогнивших досок. Калифорнийцев и след простыл. Они счастливо избежали угрожавшей им кары. Оглянувшись во все стороны, Кроуджер увидел вдалеке несколько удалявшихся силуэтов. Он взвел курок, поднял руку и остановился в нерешительности. Что, если это не они, а какие-нибудь мирные обыватели? Рука его опустилась.

— Черт с ними! — сказал он, пряча пистолет в карман. — Пусть убираются, куда хотят. Мы и завтра успеем воздать им по заслугам. Разыскать негодяев не составит труда. Ведь мы знаем, как их зовут. Если в Сан-Франциско есть хоть тень правосудия, они понесут наказание за свою низость. От всей души благодарю вас, мои храбрые «паладины»! Возьмите этот стофунтовый билет и выпейте за мое здоровье. Я никогда не забуду, что обязан вам жизнью. Если бы не вы… Но, в самом деле, что привело вас к этому пустынному месту?.. Впрочем, сейчас у нас нет времени на разговоры. Мы потолкуем по дороге на фрегат. Ты поедешь с нами, Гарри. Тебе полезно будет поспать еще разок на старом пепелище.

Гарри охотно повиновался. Вместо того чтобы переворачиваться с боку на бок на мокром песке, он крепко и сладко проспал эту ночь на своей прежней койке.

Глава XXVI

ЗАБРОШЕННАЯ ГАСИЕНДА

Милях десяти от Сан-Франциско стоял довольно неказистый дом. Его со всех сторон обступали горы Сан-Бруно. Невдалеке проходила дорога, сперва тянувшаяся по берегу залива, а потом вплотную подходившая к открытому океану. Не обладая никакими архитектурными достоинствами, дом этот назывался гасиендой только потому, что находился посреди обширных пастбищ, обращавших на себя внимание крайней запущенностью. Когда-то это было перворазрядное скотоводческое владение. Теперь оно пришло в негодное состояние. Особенно тяжелое впечатление производил самый дом с прилегающими к нему угодьями.

Стены уединенной гасиенды почернели от непогоды и дали кое-где большие трещины. Двери не исправлялись и не красились в течение многих лет; когда их открывали или закрывали, ржавые петли скрипели невыносимо громко. В коралях около дома скота не было и в помине. Не было его также и на лугах, окружавших гасиенду. Коротко говоря, она имела такой вид, словно владелец ее отсутствовал или его не существовало вовсе. Дом можно было принять за необитаемый, если бы вокруг него не бродило несколько пеонов. Общество им составляли две-три босоногие женщины, то часами сидевшие на крыльце, то размельчавшие на метате маисовые зерна.

Тем не менее владелец у заброшенной гасиенды был. В разговоре скучающих пеонов и служанок то и дело упоминалось имя хозяина. Он появлялся дома чрезвычайно редко. Звали его дон Фаустино Кальдерон.